Компания не стала заниматься космическими лучами сверхвысокой энергии — самым мощным, по оценкам теоретиков, источником энергии во Вселенной после Большого взрыва, — не привлекли её внимания и поиски гипотетической «энергии времени». Принцип «синицы в руках» не предполагал концентрации усилий на фантастических проектах, которые могли быть реализованы лишь в отдалённом будущем — отдача требовалась как можно скорее.
Зато корпорация могла похвастаться осязаемыми достижениями в области новых типов аккумуляторов для электромобилей, водородных реакторов и солнечных батарей. «Ладошки Мэгги» — так неофициально (по имени жены руководителя проекта «Solar Palm» [9]) называли эти миниатюрные изделия — имели очень высокий коэффициент полезного действия и могли работать в любую погоду, пока солнце в данной точке планеты не уходило за горизонт.
Компания охотно выполняла заказы военного министерства и правительства, принимая участие в разработке системы континентального слежения «Глаз Бога», позволявшей с точностью до ярда определить местонахождение вышедшего в Сеть компьютера или мобильного телефона — и не только это; работала она и над созданием «малоразмерных автономных боевых средств, способных выполнять специальные функции при борьбе с терроризмом», как было указано в техническом задании.
Но главным успехом «High Tech» стали молекулярные синтезаторы. Задача была сформулирована очень просто: органические вещества имеют одну и ту же молекулярную структуру — что в мясе, что в древесине. Разница в содержании белков, жиров и углеводов не качественная, а количественная, значит, можно перестроить молекулярные цепочки так, чтобы в результате получить из стога сена жареную индейку. Нужен лишь источник энергии и программа, по которой будет осуществлена такая перестройка. И именно группе Натаниэля удалось впервые получить из недр причудливого и громоздкого агрегата горячий брикет искусственной пищи. По структуре, запаху и вкусу этот брикет сильно отличался — причём в худшую сторону — от ресторанных деликатесов, но это была еда, пригодная для усваивания человеческим организмом. А всё остальное — дело техники, точнее, технологии. Никто из коллег Ната не сомневался в том, что лет этак через десять их синтезаторы начнут бойко выплёвывать искусственные гамбургеры, неотличимые от настоящих.
Успех группы — и самого Ната — не остался незамеченным руководством компании, и вскорости Натаниэль Бампо стал руководителем отдела (в который превратилась его группа), занимавшегося исключительно пищевыми синтезаторами. Прямым — и весьма порадовавшим Джейн — следствием такой реорганизации стал существенный рост доходов четы Бампо: через три года они полностью рассчитались с кредитом и стали владельцами своего дома. Правда, иногда Нат, увлекавшийся работой до одержимости, засиживался за компьютером и дома, причём до поздней ночи. Однако его жена быстро нашла панацею от этого заболевания — стоило ей появиться в рабочем кабинете мужа в пеньюаре облегченного типа и прошептать магическое: «Я уже заждалась тебя…», как Натаниэль тут же шёл за ней в спальню — порой даже забывая выключить компьютер.
Политикой супруги не интересовались — после того, как на официальном уровне было заявлено, что в случае проведения «Аль-Кайдой» на территории Соединённых Штатов террористического акта с применением оружия массового поражения ответом будет одновременный удар ядерными боеголовками по всем мусульманским святыням, кошмарная угроза терроризма ушла в тень. И никто — или почти никто, в том числе и на самом верху, — не обращал внимания на тенденцию, изменившую в итоге лицо всего мира.
Белокожие жители Америки — сытые, здоровые, получившие прекрасное образование — занимали свои престижные места в офисах банков и компаний, шелестели там клавишами компьютеров, осуществляя самый справедливый делёж всего того, что производилось, покупалось и продавалось во всём мире, и не мыслили себе иной работы. Если по каким-то причинам кто-то из них выбывал из гонки за престижем и становился безработным, он — или она — отнюдь не спешили податься в уборщики мусора или в мойщики стёкол, предпочитая жить на вполне приличное пособие и ждать, пока удача снова не повернётся к ним лицом. Или даже не ждать, а просто ничего не делать и радоваться жизни в пределах возможного минимума — причём минимум этот показался бы верхом изобилия в очень многих странах мира. А за станками, за рулями тяжёлых грузовиков и автобусов, на стройплощадках и на палубах кораблей, в кассах супермаркетов и в приёмных покоях больниц, за стойками баров и в рецепциях гостиниц белых сменяли смуглокожие люди — иммигранты из Индии и с Филиппин, из Латинской Америки и арабских стран. Они брались за любую работу — ведь здесь за неё платили так, как никому из них и не снилось у себя дома. Кое-кто из них возвращался на родину, но многие оседали здесь, доказывали свою полезность для дальнейшего процветания самой могущественной страны мира и получали американское гражданство. И они действительно были нужны этой стране — не всем же быть директорами корпораций и топ-менеджерами. И рождались в их семьях дети — много детей, становившихся гражданами США уже по праву рождения. Дети росли, и смотрели на окружающую их роскошь с завистью и жадностью, и ждали своего часа.
Прокатившаяся в начале века по всей Европе — начиная с Франции — волна беспорядков на расовой почве не задела Америку. «Это где-то там, далеко, и нас не касается, — привычно считал законопослушный гражданин США. — Да и что с них взять, с этих бестолковых европейцев? У нас такого не может быть, потому что не может быть никогда!». Некоторое беспокойство — и то в определённых кругах, прекрасно понимавших, чем это может кончиться, — вызвало введение единой арабской валюты, быстро пошедшей в гору, зато события на Дальнем Востоке России не привлекли почти никакого внимания. И реакция Запада на эти события была несколько своеобразной.
…Огромная толпа китайцев на берегу широкой реки, транспаранты, флаги, трибуна с ожесточённо жестикулирующим оратором… Русские танки и лица солдат и офицеров — напряжённые и сосредоточенные, как это всегда бывает в ожидании приказа к атаке, и в то же время какие-то растерянные — это что же творится-то, а? Заседание Государственной Думы России — и та же растерянность на лицах депутатов… Лицо случайного прохожего на улице Москвы и поднесённый к нему корреспондентский микрофон. «Что вы обо всём этом думаете?» — «Я? Да я… (вместо ответа — судя по мимике, весьма красноречивого, — следует длинная череда писков, заменяющих вполне определённые энергичные выражения). Кадры видеохроники сменяются компьютерным изображением карты России, на которой на месте Хабаровского края и Приморья расползается обширное жёлтое пятно… Заседание Совета Безопасности ООН: «России следует отказаться от своих имперских амбиций — они давно уже стали достоянием прошлого. Соединённые Штаты с искренним уважением относятся к праву всех людей планеты, независимо от их цвета кожи и вероисповедания, жить по своим обычаям и традициям, в условиях свободы и демократии… Соединённые Штаты намерены признать суверенитет Малого Китая и установить с ним дипломатические отношения… Американский народ всегда…»
— Так им и надо, — равнодушно бросила Джейн, сидя на мягком диване рядом с мужем и глядя на стереоэкран новенького домашнего медиа-центра, где шёл репортаж «Си-Эн-Эн» о провозглашении на территории России китайской автономии. — Врагами были, врагами и остались! Им, — добавила она, имея в виду русских, — надо было не с нами тягаться, а следить за тем, чтобы эти желтолицые не обосновались по-хозяйски в их собственном доме. Слава Богу, у нас такого быть не может.
Натаниэль промолчал — уж очень неприятным было зрелище многотысячной толпы, исступлённо скандирующей что-то под плакатами с красными иероглифами, похожими на насосавшихся крови пауков. А Джейн взяла пульт и лёгким движением пальца с ухоженным ногтем переключилась с программы новостей на развлекательный канал, где сияющий белозубой улыбкой ведущий в окружении умопомрачительных смуглых девиц с минимумом одежды на соблазнительных гибких телах приглашал всех телезрителей принять участие в почти беспроигрышном интерактивном шоу с главным призом в миллион долларов.