Я отложила стакан и булку. Неужели такое возможно! "Этому заклятью, по меньшей мере, более двухсот лет. Его использовали во вторую войну за Каимпорт!" — вмешалось мое проснувшееся сознание, — "Портовый город на северо-востоке от Росморского базара, тот, что у самого Мерцающего моря. Помнишь Призрачную Бухту?" Как же не помнить: дикое завывание ветра, как предсмертный стон тысяч умирающих, шепот песка под ногами, — ты утопаешь в нем, и каждая песчинка режет кожу маленьким лезвием, кровавые дорожки впереди и позади тебя. В бухту так просто не войти, вокруг отвесные скалы, но и попав туда, не выбраться, только старики идут в Призрачную Бухту в поисках быстрой смерти. Даже воспоминания о ней вызывают дрожь. "Зисс был милостив к нам, и мы выбрались", — шептало сознание, когда пульс участился, от неприятных воспоминаний.
— Как я могу попасть в замок?
— Ну-у, — затянула женщина, окинула меня задумчивым взором, прикинула что-то про себя, и ответила, как и ожидалось, — В таком виде никак. Но если ты пойдешь к швее и закажешь себе платье подороже, то путь для тебя будет свободен.
— Платье и все?
— Почти. Нужно еще сделать прическу, накраситься…ну, привести себя в порядок.
— И все?
— Да. Любой желающий может войти в замок.
— А поговорить с королем?
— Запишись на прием
Как все просто получается: любой может войти в замок, но при этом должен выглядеть так, чтобы глаз радовался. Хочешь аудиенции у короля, просто запишись. Замечательно, если бы не было так грустно.
— Где я могу найти швею?
— Выйдешь и сразу налево, идешь прямо, никуда не сворачиваешь, уткнешься прямо в лавку швеи.
— А какие у нее есть ткани?
— Да, любые, какие душе угодно.
— А кто ее поставщики? — решила перепроверить страшную догадку.
— Дак это…, - замялась женщина и побледнела, — Постащики…да…поставщики…
— Кто они?
Искренне жаль добродушную хозяйку гостиницы, но это ради их же блага. Мадлен хмурилась, злилась, но не могла найти ответ на самый вроде бы простой вопрос. А все потому, что мир, в котором живет Орсак, давно уже существует только сам в себе.
Вся роскошь: дамы в парчовых и шелковых одеяниях, мужчины в мантиях подбитых мехом, дети с игрушечными мечами в маленьких доспехах, играющие в паладинов. Весь блеск: дома увитые диким плющом, залитые солнцем улицы, чистые мощеные дороги, где норовистые кони не оставляют свой пахучий след, собаки, что не лают на прохожих, а бурчат и сторонятся, когда на них почти наступают, птицы вьющие свои гнезда прямо под козырьками крыш. Все это только обман зрения — мираж.
Нужно найти Лура. Я выбежала из гостиницы, метеором пронеслась по улицам, пока не очутилась на маленькой площади, где шумно обсуждали новый фасон платьев, и Лура с его мечами. Торговля естественно не шла, ведь невоюющим людям ни к чему клинки, разве что как украшение, или подарок, но даже так никто не приближался к лотку Лура, где он разложил некоторые из своих работ.
Необъяснимый страх отгонял обитателей замка от кованого железа, они сторонились и жались друг другу, только один древний старичок в шерстяной безрукавке крутился вокруг, задумчиво поцокивая языком.
— Лур! — позвала я.
— Что случилось? — удивился драконид, видя меня крайне взволнованной и даже напуганной.
— Собирай мечи, здесь ты ничего не продашь.
— Я уже понял, — кивнул он.
Как только Лур начал убирать клинки назад в сумку, старик заволновался, замахал руками. Он явно что-то хотел сказать, но только беспомощно смотрел, как драконид закидывает лямку на плечо.
— Чего тебе, старичок? — не выдержал драконид, когда тот побежал за нами.
— Мм-мн, — замямлил старик.
Я пригляделась внимательнее, затем закрыла глаза и сосредоточилась. Когда веки дрогнули, мир предстал совершенно в ином свете. Лучше бы мне этого не видеть! Только старик остался самим собой, смотрел на нас с надеждой и мольбой.
— Подожди, Лур! — попросила драконида, прикоснувшись к его предплечью, — Он хочет нам, что-то сказать.
— Ты разгадала секрет?
— Да, — кивнула я, — Но лучше неведенье, чем такая правда.
— Все так плохо?
— Гораздо хуже, — с дрожью в голосе прошептала, разглядывая то, что пока не было подвластно глазу драконида, — Пойдем в гостиницу, там поговорим. И ты, — идем с нами.
Старик расцвел. Беззубая улыбка во весь рот, на небритом, покрытом шрамами лице, испугала бы даже самого стойкого война. А я пожелала оказаться где-нибудь на необитаемом острове, подальше отсюда, и не только от перекошенного лица старика, но от всего того, что видят мои глаза.
Неспроста я вспомнила Призрачную Бухту. Все повторялось, возвращалось на круги своя, только вместо скал истесанных ветром и морем, вылизанные временем пустые гробницы домов, вместо искрящегося на солнце песка, заросшие сорняком мощеные улицы, и только немертвые, все те же, и так же ждут своего часа, когда ты не справишься, упадешь и забудешься сном. Им не нужна твоя бренная плоть, только твоя энергия, которой у них нет, и к которой они питают слабость. Моя магия для них точно утонченный деликатес. Надо действовать крайне осторожно. Один неверный шаг и нам ни за что не выбраться из замка Орсака.
Мы вернулись в номера, я попросила Лура не касаться еды, что приготовила нам добродушная хозяйка, как бы аппетитно та не выглядела. Драконид сперва взбунтовался, но под моим напором, пожал плечами, и мы перекусили вяленым мясом. Старика тоже накормили. Я поделилась с ним творогом, что прихватила из запасов гостиницы в Лесном поселении.
— Что стряслось, Сэлла? Я тебя не понимаю, — заморив червячка, набросился с расспросами Лур.
— Я поняла, какая магия была задействована в Орсаке.
— И что из этого?
— А то, что мы попали в ловушку. Очень хитрую ловушку, которую разглядит только опытный глаз. Заклятье, которому подвергся Орсак более двухсот лет, и оно было запрещено сразу же, как только впервые было использовано.
— И что же это?
— Заклятье Мирного Иссушения, — выплюнула я, морщась, как если бы во рту у меня было что-то омерзительно горькое.
Лур побледнел, и сжал руки в кулаки. Не знаю, слышал ли он о такой магии, или просто ощутил ту зловещую ауру, которую несет она, даже обретя словесную форму, но я решила поведать все, что помню.
— Его использовала Боевая Элита Верховного Совета во вторую войну за Каимпорт. Суть заклятья заключалась в том, чтобы бесперебойно снабжать магов чистой энергией во время боя. Все было рассчитано до последней песчинки, но у Мирного Иссушения все же оказался побочный эффект. Деревня, которая согласилась (а точнее ее заставили согласиться) быть источником сил, — все ее жители обратились в немертвых. Днем, обычные жители зажиточной деревни, где все есть, чтобы те не пожелали, как бы ни было странно, что туда не заезжает ни один торговец, ни один обоз, и из деревни ни одна блоха, ни одной из своих лапок. Но ночью все обретало свой истинный лик, и тогда, если чужак попадался на глаза жителям деревни, то бедолагу высасывали заживо. Но если же гостю удавалось снискать благосклонности у одного из жителей, то они питались от него месяцами, пока тот не превращался в немощного старика, и не умирал своей смертью.
Старик замычал, кивая головой, как если бы я рассказала историю его жизни. Я грустно вздохнула, немного наигранно улыбнулась, надеясь, что эти двое поймут мою тревогу и смятение.
— Ты последний приезжий торговец? — спросила я стрика.
— Уг-у, — закивал старик, ковыряя в горшочке с творогом.
— Мать Небесная! — воскликнул Лур, — Что же делать?
— Ничего не делать, — вздохнула, потирая кончик носа — Пока ничего не делать. Сперва, нужно понять, кто же виноват, что все жители замка Орсак обратился в немертвых.
— И как нам это выяснить?
— В случае с деревней, виноват был деревенский старейшина, продавший всех своих родичей за беззаботную и богатую жизнь. Получил он все сполна, вот только был и сам заперт в этой ловушке.
— Сердце зла? — предположил Лур.
— Немного пафосное название, но так и есть, — кивнула я, — Хотелось бы мне понять, чье сердце в Орсаке стало источником всех бед. Но для этого нужно попасть на прием к королю.