— Той ночью в Мармете меня схватили и отвели на допрос. Узнав, кто я, отпустили, но перед этим пришла мадам Нейман и озвучила предупреждение. Сказала, что им известно, где находится наше убежище, что они следят за мной и что рано или поздно я приведу их к тебе. Мне нужно было попасть к твоей маме и Эмили раньше них.
Я выпрямилась на месте.
— С ними всё хорошо?
— Да, полный порядок. Трей помог перевезти их в более безопасное место.
— И где они теперь?
— В лагере «Зенита». Ты встретишься с ними уже через пару дней.
Я закрываю глаза, пытаясь уложить всё в своей голове. Он уехал не потому, что ему наплевать. Он уехал, потому что ему не плевать. Он уехал, чтобы защитить мою маму и сестру. На его месте я поступила бы также.
Открыв глаза, я говорю:
— Почему ты просто не сказал об этом, когда я позвонила?
— Не хотел, чтобы ты волновалась.
Я поворачиваюсь к Трею.
— А ты… я не понимаю. Ты помог увезти мою маму и сестру в безопасное место?
Трей и Зейн переглядываются. Сейчас, когда они впервые стоят рядом друг с другом, я вижу их родство. Форма носа, губ, ширина плеч, но на этом сходство заканчивается. Волосы Трея тёмные, а у Зейна — светлые. И шоколадные глаза Зейна — полная противоположность небесно-голубым радужкам Трея.
— Пока ты была в тюрьме, многое успело произойти, — начинает Зейн.
— Ага, — соглашается Трей.
— Как долго мы там были?
— Месяц, — отвечает Зейн.
Один месяц? Всего-то? Тогда почему у меня было такое чувство, будто жизнь проходила мимо, пока тело гнило в этой камере?
Мысли возвращаются к Кудряшу и его заразительной улыбке.
— Кудряша больше нет, — произношу я вслух, будто бы пытаюсь убедить саму себя. Или, может, я просто надеюсь, что это неправда и на самом деле он каким-то чудом выжил и вот-вот войдёт в эту самую дверь с какой-нибудь шуткой про «богатства» Трины или мою «Харли». Я поднимаю глаза на Трея, который весь поник, опёрся на стол рядом, чтобы удержаться на ногах, и быстро моргает.
— Знаю.
— Разве тебе не должно быть всё равно? — у меня слёзы фонтаном. — Он ведь ничего не значит для тебя, ты же не можешь его вспомнить.
— Это то, о чём я как раз собирался тебе рассказать, Сиенна, — тяжело говорит Трей. — Грейнджер извлёк чип, сама посмотри.
Он разворачивается и приподымает волосы на затылке, чтобы показать крошечный шрам от скальпеля.
Я смотрю на этот шрам, затем встречаюсь взглядом с Зейном, и тот кивает, подтверждая слова Трея.
— Всё так, — говорит он.
Трей снова поворачивается ко мне.
— Но как? Откуда ты узнал про чип?
— Когда вас забрали в тюрьму, я созвонился с Зейном. Я знал, что он захочет об этом узнать. Тогда он и рассказал мне обо всём и убедил согласиться на операцию.
Я снова перевожу взгляд на Зейна.
— Это правда?
Зейн трёт подбородок.
— Чтобы спасти вас, мне нужна была помощь «Грани». Но я знал, что меня они не послушают. Для этого нужно было вернуть прежнего Трея.
— И ты убедил его извлечь чип. А затем что?
На самом деле я пытаюсь узнать, сказал ли Зейн ему правду об их родстве.
— Затем мы поехали в «Грань», — отвечает Трей.
Но Зейн, видимо, прочитал по глазам мой настоящий вопрос. Он кивает:
— Я рассказал Зейну, что он мой брат.
— И?
— И что он генетически модифицированный.
— И?
Зейн колеблется.
— И что он законный наследник компании, потому что он настоящий сын моего отца.
— И как он отреагировал?
— Ничего, что я стою прямо здесь? — сердится Трей. — Может, вы не будете говорить так, будто меня здесь нет?
Я разворачиваюсь к нему.
— Ты просто принял всё это?
— А у меня был выбор? И вообще, после всего, через что я прошёл, оказаться сыном Харлоу Райдера и одним из гемов — это так, ерунда.
— Смотря как посмотреть, — бормочу я и встречаюсь с ним взглядом. — Так ты… всё вспомнил?
— Ага, — он подмигивает мне и криво ухмыляется, после чего поворачивается к Зейну: — Дашь нам пару сек?
Зейн переводит взгляд с меня на Трея и затем нерешительно кивает. Как только он подходит к соседней койке, чтобы проверить, как дела у Трины, Трей делает глубокий вдох и пристально смотрит на меня.
— Прости, Сиенна, — его голубые глаза полны искренности, и я внезапно понимаю, что не в силах оторвать взгляд. — Я никогда не хотел сделать тебе больно.
— Знаю, но всё-таки сделал.
— Это… я… Я не знаю, как исправить всё то, что случилось между нами.
Печально улыбаюсь.
— А я не знаю, возможно ли это.
— Не говори так. Пожалуйста, — умоляет он. Его руки такие приятные наощупь, когда он берёт мою ладонь. Совсем не похожи на те огрубевшие, мозолистые руки, какие были у него, когда он спас меня из МПЗ. И такие непохожие на руки Зейна.