— Я думала, ты погиб, Трей, — моя нижняя губа дрожит. — И оплакивала тебя. Но затем нашла тебя в МПЗ, всё ещё живого, и не могла поверить своему счастью. Я неделю провела у твоей кровати, в ожидании, когда ты придёшь в сознание и увидишь меня. Но вот ты очнулся… — слеза катится по моей щеке. — И не помнил меня. Это было непросто, совсем непросто. Но это было и в половину не так тяжело, как когда Рейни подъехала к дому Зейна и назвала тебя своим женихом. Ты хоть представляешь, как мне было больно? Видеть тебя вместе с ней? Как вы целуетесь, держите за ручки, делаете бог знает что ещё? — я вытираю слёзы, продолжающие литься ручьём. — Ты не отдавал себе отчёта, я понимаю. Но мне всё равно было больно. И всё ещё больно.
Глаза Трея полны горечи.
— Я понимаю, — говорит он, — и мне очень-очень жаль. Прости меня, — он прижимается лбом к моему. — Могу ли я сделать что-нибудь, чтобы это исправить? Чтобы ты почувствовала себя лучше?
Я слегка качаю головой, и Трей отстраняется, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Пожалуйста, Сиенна, я не хочу тебя терять, — его голос становится тише. — Я люблю тебя.
Как долго я мечтала услышать от него эти слова? Узнать, что он чувствует то же самое? Но сейчас, после всего произошедшего, вместо счастья я чувствую одну лишь пустоту внутри.
Трей наклоняется ко мне, его взгляд направлен на мои губы. Сердце стучит в грудной клетке, так громко, что наверняка он всё слышит, но не успеваю я ничего сказать, как его губы накрывают мои. Такие тёплые, мягкие, родные. Сотни воспоминаний всплывают на поверхность: некоторые о нас с Треем, но больше обо мне с Зейном. Ко мне возвращается чувство вины.
Я мягко отталкиваю Трея, но Зейн уже успевает заметить.
Я не хочу смотреть на Зейна. Боюсь увидеть его реакцию. Когда всё же решаюсь бросить взгляд в его сторону, то вижу, как боль исказила его лицо, хоть он и пытается скрыть это, выпрямляя плечи и отворачиваясь от нас.
— Зейн, — зову я.
Он избегает моего взгляда, заправляя одеяло вокруг ног Трины.
— Прости, — бормочет Трей. — Сейчас не время?
Папа и Нэш возвращаются в палату, держа в руках стаканчики, от которых поднимается пар. Они поглощены беседой, и я чувствую одновременно шок и облегчение, что мой отец и человек, который однажды пытался меня убить, нашли общий язык.
Линк Трея вибрирует. Взглянув на экран, Трей объявляет:
— Это Пейдж. Они уже подъехали. Пора уходить.
Я начинаю слезать с койки и дёргаюсь от боли, но замираю, заметив, что на мне чистая одежда и никакой обуви.
Трей смотрит на мои босые ноги.
— Ах, да, обувь, — он наклоняется и достаёт из-под койки пару полусапожек. — Возможно, они чутка великоваты…
Я выхватываю их у него из рук.
— Сойдут. Спасибо.
Боль простреливает моё плечо, когда я пытаюсь натянуть полусапожки.
— Давай я помогу, — предлагает Трей.
— Я сама. Помоги лучше Трине.
Трей колеблется, пристально глядя меня, но затем кивает.
— Ладно, как скажешь.
— Пошли отсюда, — зовёт Нэш.
— Куда мы поедем?
Папа берёт меня за руку, и мы идём к двери следом за Нэшем и Зейном. За спиной раздаётся стон Трины.
— Можно я посплю ещё пять минуточек?
— Пойдём, соня, — отвечает Трей, поднимая её на руки. — Кажется, я переборщил с обезболивающим.
— Разве ты его вообще использовал? — бормочет Трина, прислонившись головой к груди Трея.
— Я пойду первым, — предлагает отец. — Я хорошо знаю все эти коридоры.
Мы впятером следуем за ним к пожарной лестнице. Я пытаюсь поймать взгляд Зейна, но он смотрит строго перед собой, его челюсть неестественно напряжена.
— Хей, — зову я, скользя пальцами по его руке и сжимая ладонь.
— Хей, — эхом повторяет он, не глядя на меня. Я наклоняюсь ближе и шепчу ему на ухо.
— Всё не так, как выглядело.
Он отвечает не сразу, и мне даже кажется, он не расслышал мои слова.
— Это неважно, — в итоге произносит он. Он убирает руку и ускоряет шаг, догоняя Нэша и оставляя между нами дистанцию в несколько шагов. Я стараюсь подавить обиду, вызванную его безразличием, и прислушиваюсь к мягкому голосу Трея, пытающемуся разбудить Трину.
Наши шаги эхом разносятся по коридору. Я полагаю, мы выйдем через чёрный ход, к лодке, но вместо этого отец ведёт нас к трубе.
— А как же ночная охрана? — спрашиваю я, когда папа проводит карточкой, прикладывает палец и наклоняется к сканеру сетчатки.