Зейн разворачивается и идёт к озеру. У края воды он останавливается, засунув руки в карманы, и смотрит на противоположный берег.
После затянувшейся паузы я нерешительно подхожу к нему. Смотрю через озеро на скалистый берег, где линия воды разделяет светлую, сухую часть скалы от тёмной, даже красноватой.
— Почему ты захотел приехать сюда?
— Я бы поехал в «Мегасферу», но кое-кто её взорвал, — резко отвечает он.
— Извини, что…
— Слушай, Сиенна, ты можешь перестать извиняться? Я знаю, что ты сожалеешь обо всём, что произошло за последние несколько недель, но в сравнении со всей ложью, которой кормил меня отец на протяжении двадцати одного года, твои поступки — это так, пустяки.
Он тяжело вздыхает, и я не знаю, что мне сказать или сделать, чтобы ему стало лучше.
Я сажусь у края воды, снимая ботинки и носки, и окунаю пальцы ног. Жара сегодня, по меньшей мере, шестьдесят пять градусов по Цельсию, но вода всё же прохладная.
Уровень воды стал ниже по сравнению с тем, что был в прошлый мой приезд. Теперь это было бы по-настоящему тупо — прыгать со скалы, — но внезапно я чувствую безумное желание всё равно это сделать.
Зейн присаживается рядом со мной и откидывается назад, упираясь руками.
— Я собираюсь сказать Ариан, что между нами всё кончено.
— Что?! Зейн, ты не можешь этого сделать. А как же твоё будущее?
— Технически, — отвечает он, — это будущее Трея.
Я разворачиваюсь к нему лицом.
— Слушай сюда, Зейн Райдер. Именно тебя вырастил Харлоу, именно тебя готовили ко всему этому. Ты знаешь, как функционируют лаборатории, ты даже создал свою собственную чудо-сыворотку. Ты сын Харлоу. Кого вообще волнуют какие-то там гены?
— Да, но Трей — тот образцовый продукт, которого создал мой отец, — он кривит лицо. — А я… я всего лишь результат маминой интрижки.
Я качаю головой.
— Не говори так. Это звучит нелепо.
Мой ответ вызывает у него улыбку.
— Я очень хочу поцеловать тебя снова.
Внутри меня идёт борьба. Часть меня хочет поцеловать Зейна. Может, так я смогу забыть о боли при мысли, что Трей меня не помнит и утверждает, что у него есть невеста. Но я всё ещё люблю Трея. Это ведь неправильно: целовать одного парня, а любить другого?
— Но нам нельзя, — твёрдо говорю я, неуверенная, кого я пытаюсь в этом убедить.
— Ты права, — соглашается он. — Нельзя, пока я не разорву помолвку с Ариан.
Он поднимается на ноги и возвращается к машине.
Я задерживаюсь немного, потому что мне нужно натянуть носки и надеть ботинки на мокрые ноги. Садясь на кожаное сиденье рядом с ним, я спрашиваю:
— Можешь отвезти меня в одно место?
Мне нужно его увидеть. Нужно увидеть своими глазами, как оно выглядит теперь, когда пыль улеглась, а чувство вины усилилось. Осталось ли там что-нибудь?
— Конечно. Куда ты хочешь съездить?
— В лагерь.
6. ЗЕЙН
Я еду вдоль заброшенной железной дороги, пока мы не подъезжаем к туннелю, где, по словам Сиенны, находится вход в лагерь. Однако он обвалился, оставив только небольшую щель, через которую мог бы пролезть один человек. Сиенна говорит, что выжившие «граневцы» сейчас перебрались на чью-то ферму, заселив амбар или что-то типа того.
Я всё ещё пытаюсь разобраться со всем тем, что навалилось на меня сегодня. Я не первый генетически модифицированный человек, как мне говорили всю жизнь. Есть другие, скрывающиеся, нашедшие убежище в «Грани». Когда я думаю об экспериментах своего отца над детьми… меня тошнит от одной мысли. Как вообще кто-то может так поступать? Не говоря уж о человеке, которым я восхищался, с которого брал пример с самого детства. И теперь, когда я знаю, что Трей — настоящий сын моего отца, ребёнок-образец деятельности «Хромо 120» и законный наследник огромной компании Харлоу Райдера, то кто же тогда я?
Мы паркуемся и выходим.
— Уверена, что хочешь этого?
Она колеблется, но затем кивает.
— Это всё моя вина. Все эти люди мертвы из-за меня. Я привела Рэдклиффа прямо к Трею и лагерю «Грани», и я не могу себе этого простить.
— Сиенна… — начинаю возражать я, потому что она не должна себя винить.
— Нет, Зейн, это правда.
Не успеваю я возразить, как она проскальзывает в одну из узких щелей, царапая ногу об острый камень.
— Осторожнее, — кричу ей вслед. — Мы не знаем, насколько это безопасно.
Сиенна включает фонарик на своём линке, освещая пространство. Груда камней блокирует проход в метре от нас, но опять же, здесь есть щели, как будто кто-то уже пытался пробраться через них, раскапывая путь внутрь — или наружу.