— Всё с тобой будет в порядке. Просто не говори им, кто ты на самом деле. В этих кругах имя Харлоу Райдера — это как жуткое ругательство.
— Хорошо, что он не мой настоящий отец, — бормочет Зейн.
Джонс открывает дверь спустя минуту, после того как я постучала. Его загорелое лицо выражает удивление, когда он видит меня. Он отходит назад, приглашая нас войти.
Дом внутри украшен в деревенском стиле — лоскутное одеяло ручной работы на старом диване, цыплята на обоях и дощатый пол с коврами. Чувствуется женское влияние — оно особенно заметно по фарфоровым статуэткам на полке, — и это уверяет меня в том, что некогда здесь была миссис Джонс.
— Что привело вас на мою ферму? — спрашивает Джонс, располагаясь в синем кресле. Он сменил комбинезон, в котором был прошлый раз, на пижаму — фланелевые штаны и рубашку на пуговицах. Мы с Зейном присаживаемся на диван напротив него.
— Полагаю, вы уже слышали про Трея, — начинаю я. — Что он всё ещё жив.
Джонс кивает, раскачиваясь на огромном кресле.
— Слышал-слышал. Лучшие новости в моей жизни. Надо сказать, я плясал от счастья, когда узнал об этом.
Я колеблюсь, потому что не очень-то хочется быть гонцом с плохими вестями.
— К несчастью, его память была искажена. Он не помнит ни кто он такой, ни кого-либо из нас.
Челюсть Джонса падает.
— Ну нет. Ему наверняка могут что-нибудь вколоть… и я не про наркотики.
Если бы всё было так просто. Я думаю, что не стоит ему говорить про то, как Трей уехал в столицу. Подобные новости могут ударить по этому бедному человеку сильнее, чем весть о гибели Трея.
— Трина сказала мне, что «граневцы» скрываются здесь. Это правда? Тогда они потрясающе спрятались.
Джонс ухмыляется. И только теперь я замечаю, что у него не хватает одного из верхних передних зубов.
— Они в амбаре. Я сказал им, чтобы не включали свет, когда темнеет. Нельзя привлекать внимание силовиков.
— Вы не возражаете, если мы зайдём туда? — спрашиваю я. — Мне очень сильно нужно поговорить с Триной.
— Не вопрос. Только будьте внимательны. Есть тут одна змеюка, рыскающая в округе в последнее время. Но эта змея, наверное, сейчас спит.
У меня по коже пробегают мурашки. Ненавижу змей.
Зейн прочищает горло.
— Змея?
Джон взмахивает рукой.
— А, просто мелкий гремучник, — Джон отталкивается от кресла и подымается. — Вам наверняка больше хочется навестить друзей, чем болтать со стариком вроде меня.
Мы с Зейном следуем за Джонсом к задней двери. Когда он её открывает, я вижу амбар совсем рядом — метрах в двадцати примерно.
— Не пропадай, ладно?
— Хорошо, — отвечаю я.
Джонс закрывает дверь, и мы с Зейном стоим на верхней ступеньке, не решаясь спуститься. Он смотрит на меня, а я смотрю на него.
— Гремучник? — произносит он.
Мысль о том, что Зейн боится не меньше меня, придаёт мне смелости, чтобы пройти по траве до амбара. Я спускаюсь по ступенькам и начинаю идти через двор, Зейн следует прямо за мной.
— Может, с твоей суперсилой ты мог бы убить змею голыми руками, — дразню я его.
Зейн поднимает глаза на меня.
— Я не супермен, ты же знаешь.
— Жаль. Я думаю, ты бы хорошо смотрелся в обтягивающем костюме.
— Ты сейчас… Ты флиртуешь со мной?
Я прижимаю палец к своим губам.
— Тсс, ты это слышишь?
Зейн замирает.
— Что?
— Этот… этот шелест в траве.
Нет никакого шелеста, но мне нравится, что я нашла слабость Зейна. Даже если это его единственный недостаток.
— Это не смешно, — говорит он.
Я смеюсь и иду дальше к амбару.
Зейн ускоряется, поднимая колени как можно выше при каждом шаге, будто это может защитить его от укуса. Он обгоняет меня и, добравшись до амбара, хватает ручку двери и со всей силы тянет на себя.
— Зейн, стой…
Мои слова заглушают щелчки по меньшей мере десятка взведённых курков.
— Трина, — выкрикиваю я. — Это я, Сиенна.
Здесь слишком темно, чтобы увидеть внутреннюю часть амбара, но разноцветные татуировки «граневцев» освещают комнату. Жёлтые цветы, зелёные стебли, оранжевые птицы. Конечно же, татуировки дерева на руке Трея здесь нет. И отчего-то меня это задевает сильнее, чем должно.
Я бросаю взгляд направо, там стоит Зейн, неподвижный, как статуя, с поднятыми вверх ладонями.
— Ребят, отбой, — раздаётся голос Трины. — Это свои.
Несколько людей одновременно выдыхают, этот звук чётко слышен в кромешной тьме, как и щелчки опущенных курков. Похоже, они не меньше нас рады тому, что удалось избежать кровавой бани.