И вот смотрю я на эту фотографию, и вновь чувствую себя как та девочка на ярмарке — маленькой, потерянной, сбитой с толку. Этот человек похож на моего отца как две капли воды, но это ведь просто невозможно. Он уже год как мёртв.
— Сиенна? Ты в порядке? — спрашивает Зейн. Он оказался рядом со мной, забирая фотографию из моих пальцев.
— А? — я тупо смотрю на него, в голове пустота. Зейн опускает взгляд на фото.
— Ты его знаешь?
— Я была права. Он… — запинаюсь и оглядываюсь на Грейнджера, но тот стоит слишком далеко, чтобы услышать, и занят тем, что готовит оборудование для извлечения чипа.
— Это мой отец, — шепчу я. Зейн переводит взгляд с меня на фотографию в своей руке.
— Такого не может быть.
— Может. Это он.
Зейн мотает головой, не в силах поверить.
— Так это он тогда…
— Да.
— Он сделал это с тобой?
Киваю.
Грейнджер прочищает горло.
— Всё в порядке?
Развернувшись к нему лицом, я спрашиваю:
— Как давно мой… то есть, доктор Филлипс работает здесь?
Грейнджер задумчиво трёт лоб.
— Не уверен. Он взял меня на работу, когда я оканчивал университет, то есть почти два года назад. Мне всегда казалось, что он здесь уже целую вечность, потому что знает буквально всё. А что?
Это было до того, как погиб мой папа. Как это возможно?
— Ничего, — лгу я. — Показалось, что знаю его, но оказалось, что нет.
Зейн бросает на меня обеспокоенный взгляд, но я не обращаю на него внимания.
— Мне сюда? — спрашиваю я, забираясь на операционный стол.
— Да, отлично. Сейчас я всё подготовлю, и мы начнём, — я смотрю, как Грейнджер кружит по кабинету, открывая шкафчики и ящики, собирая оборудование и выкладывая всё на металлический столик на колёсиках.
Зейн спрашивает его, есть ли здесь туалет. Как только он выходит, Грейнджер разворачивается ко мне.
— Это Зейн был с тобой тогда на поезде?
— Так ты меня помнишь? — мои щёки вспыхивают. Он кивает.
— Ничего не понимаю. Я думал, что Зейн помолвлен с Ариан Стрэтфорд, той девушкой-гемом.
— Так и есть, — говорю я. — Но у нас… всё сложно.
Грейнджер вскинул брови.
— И нет, Зейна не было со мной на том поезде. Никого со мной не было, — по глазам Грейнджера я вижу, как его это задело. — Слушай, прости, что соврала тогда. На самом деле я просто хотела побыть одна.
Он не отрывает глаз от трубки в своих руках.
— Я могу это понять. Прости, что я так повёл себя. Ты просто… напомнила мне кое-кого.
— Кого?
Он медлит с ответом.
— Мою сестру.
Не успевает он сказать ещё что-нибудь, как возвращается Зейн. Грейнджер молча кивает мне, как бы подтверждая, что наша прошлая встреча так и останется втайне, и затем продолжает подготовку к операции.
— Что именно ты собираешься сделать? — спрашивает Зейн, когда Грейнджер достаёт длинную иглу.
— Использую наркоз, чтобы можно было сделать надрез и извлечь чип. Как только я достану его, воспоминания должны будут вернуться.
— И всё? Ты просто достанешь чип, и я стану такой, как раньше?
— По сути, да, — отвечает Грейнджер, раскручивая провода капельницы. Зейн шагнул ближе.
— Ты уже делал это раньше?
— Типа того.
— Мне не нравится такой ответ, — бормочет Зейн.
— Слушай, я много раз присутствовал на операциях по вживлению чипа и даже проводил парочку сам.
— Но?
— Но я ни разу не извлекал чип. Я видел, как это делает доктор Филлипс. Один раз, — он взмахивает руками. — Мало кто хочет вернуть стёртые воспоминания.
В горле пересыхает. Я собираюсь лечь под нож. Интерн, даже не врач, будет проводить операцию с моим мозгом, которая может вернуть, а может и не вернуть мои воспоминания. Чем я только думала, когда соглашалась на это?
Зейн смотрит на меня, на его лице играют желваки — признак сильной тревоги.
— Ты можешь мне гарантировать, что Сиенна будет в порядке?
Грейнджер наклоняет голову вбок, обдумывая вопрос Зейна.
— Я на девяносто процентов уверен, что операция пройдёт успешно: Сиенна будет прекрасно себя чувствовать, воспоминания вернутся в целости и сохранности, мозг будет функционировать как обычно.