Зейн поднимает глаза и, увидев меня, улыбается.
— Есть успехи?
— Да, кажется.
Он жестом показывает мне выйти.
— Дай мне взглянуть.
— Нет, я хочу, чтобы это был сюрприз.
Посмеиваясь, он отвечает:
— То есть ты выглянула, просто чтобы подразнить меня? Так, получается?
Его смех такой заразительный, что я улыбаюсь в ответ.
— Я просто хотела поделиться хорошими новостями, только и всего.
Прячусь обратно в примерочную и ещё раз оглядываю себя в зеркале, прежде чем неохотно снять платье.
Теперь я понимаю, почему принцессы в этих древних сказках, которые мне рассказывали, когда я была маленькой, всегда надевали прекрасное бальное платье, и оно их полностью преображало — они становились, так сказать, идеальными. Всё потому, что когда ты надеваешь такое платье, тебе кажется, что весь мир принадлежит тебе. Ты можешь стать кем захочешь, пойти куда угодно — на час, на день или всего на мгновение, но ты можешь быть кем-то большим. Кто бы отказался от такой роскоши?
Когда я беру платье в руки, в голове крутится всего одна мысль…
Что подумает Трей, когда увидит меня?
***
Когда я училась в АГИО, список обязательной литературы включал стихи поэтов, живших много-много лет назад. Поэтов из другого времени и другого места — того, которое существовало до Пасифики. Поэзия всегда давалась мне с трудом. Большинство поэм были о любви или потере, предвкушении или разочаровании. Того, что я никогда не испытывала, пока не покинула школу.
Когда ночью мы с Зейном лежим на противоположным концах дивана лицом друг к другу, я решаю дать поэзии ещё один шанс.
— А где та книжка со стихами, которую ты брал?
Зейн поднимается, пересекает комнату и достаёт книгу из своей спортивной сумки.
— Эта?
Я киваю, и он протягивает её мне. Когда я беру, он устраивается рядом со мной. Я листаю одно стихотворение за другим, пока одно из них не цепляет моё внимание. Оно называется «Забыть тебя?» и принадлежит перу поэта семнадцатого века, Джону Мултри. Я прочитываю поэму полностью, но самой говорящей для меня оказывается последняя строфа.
Храни, коль хочешь, свой покой, не зная забот и тревог;
Дай бог, чтоб сердце твоё я никогда расстроить не смог.
И пока это сердце свободно, моё не станет блуждать,
Взлелеет веру, надежду, любовь, и не будет роптать.
И если через столько лет терпенья всё будет также безнадёжно,
Забудь меня тогда, но знай: тебя забыть мне невозможно!
Я прочитываю его дважды, оба раза делая паузу после каждой строчки, обдумывая слова, построение фраз и значение. Последнюю строку я перечитываю вновь и вновь. Как бы я ни хотела верить, что смогу забыть Трея и двигаться дальше, он навсегда оставил след в моём сердце. Может, так всегда бывает с первой любовью. Она меняет тебя, преображает в совершенно нового человека, и ты уже никогда не можешь вернуться к тому, кем ты был раньше. Я не могу вернуться в то время, когда я ещё не полюбила Трея. И не могу стать той, кем была до встречи с ним. Я не могу похоронить эти чувства или притвориться, что их нет. Конечно, со временем они поутихнут, но как написано в поэме: «Тебя забыть мне невозможно!».
Когда я отрываю глаза от книги, то замечаю на себе пристальный взгляд Зейна.
— Что?
— Ничего. Просто ты выглядела такой серьёзной, будто примеряла строчки на себя или типа того.
— Просто задумалась.
Он протягивает руку.
— Можно мне?
Перед тем как передать ему книгу, я загибаю уголок нужной страницы.
— Хочешь, я покажу тебе своё любимое стихотворение? — спрашивает он, листая страницы. — Думаю, я, наконец, понял, что имел в виду автор, — с озорной улыбкой он возвращает мне книгу, открытую на странице 232. Он указывает на стихотворение справа под названием «Философия любви» автора Перси Биши Шелли.
Когда я начинаю пробегать глазами по строчкам, он прерывает меня:
— Можешь прочитать вслух, пожалуйста?
Закатив глаза, я притворно вздыхаю и начинаю:
Ручьи сливаются с Рекою,
Река стремится в Океан;
Несётся ветер над Землёю,
К нему ласкается Туман.
Все существа, как в дружбе тесной,
В союз любви заключены.
О, почему ж, мой друг прелестный,
С тобой мы слиться не должны? —
Смотри, уходят к Небу горы,
А волны к берегу бегут;
Цветы, склоняя нежно взоры,
Как брат к сестре, друг к другу льнут.