Трей смотрит на меня, наклонив голову в сторону. Его взгляд скользит по моему лицу и телу, и я неожиданно для себя чувствую, как меня охватывает пламя. Его волосы зачёсаны назад, смокинг плотно прилегает к мускулистому телу, будто бы сшит специально на него. Трей стоит передо мной с лукавой улыбкой, а всё, чего я хочу, — это обнять его за шею и поцеловать.
Я слегка встряхиваю головой.
— Прости, что ты сказал?
Трей кивает на накидку у меня в руках.
— Твоя накидка. Её можно повесить в гардеробе, — не успеваю я возразить, как он забирает её из моих рук. — Пойдём, я покажу где.
Я иду за ним через весь зал, оглядываясь вокруг в поисках Зейна. Когда мы подходим к гардеробу, Трей передаёт мою накидку девушке с светлыми глазами и волосами мышиного цвета, работающей там.
— Сиенна Пре… — начинает Трей, но я его перебиваю:
— Шона Тейт, — торопливо поправляю я, улыбаясь девушке.
— Да, — медленно произносит Трей. — Шона Тейт.
Не говоря ни слова, девушка передаёт мне номерок, который я складываю в клатч. Когда мы отходим от гардероба, Трей берёт меня за локоть и тянет в сторону, за одну из колонн.
— Я едва узнал тебя. Почему блондинка?
— Ну… — пожимаю плечами. — Говорят, у блондинок жизнь веселее.
Он всё ещё не отпускает мой локоть. Там, где меня касаются его пальцы, кожа словно горит.
Он ухмыляется.
— Для этого ты здесь? Чтобы повеселиться?
— Может быть.
Трей щурится, пытаясь прочитать ответ на моём лице.
— Зачем ты на самом деле здесь, Сиенна?
— Не ради тебя, если ты об этом подумал, — резко бросаю я. Он убирает руку.
— Нет… То есть, я не думал об этом.
— Разве? Потому что ведёшь ты себя так, будто вся моя жизнь вращается вокруг тебя. А это не так.
Окей, может, это и не совсем правда, но я не могу больше смотреть на эту самодовольную улыбку.
Его взгляд смягчается.
— Прости. Правда в том, что я не могу перестать думать о том, что ты сказала мне тогда, в доме Зейна. Перед тем как я уехал с Рейни.
Ритм моего сердцебиения изменился.
— Что ты имеешь в виду?
— Я всё думаю о твоих словах. Ну, знаешь… — он выглядит смущённым. — О твоих чувствах ко мне.
А, муки совести. Его беспокоит, что он тогда так грубо меня оттолкнул, наплевав на мои чувства.
Он ловит мой взгляд.
— И я… — он замолкает и оглядывается вокруг, после чего наклоняется ближе. — Я всё время вижу эти сны.
У меня перехватывает дыхание.
— О чём?
— О странных вещах. О пустыне, подземных коридорах и комнатах, — он запинается на секунду, прежде чем тихо продолжить: — О тебе.
Моё сердце колотится так, будто готово выскочить из груди.
— Обо мне?
Трей кивает.
— И я не знаю, сны ли это или… — несказанные слова повисают в воздухе.
— Воспоминания, — шепчу я.
— Точно.
Где-то на заднем плане слышится живая музыка. Тихая, душевная мелодия. Я замечаю, как парочки собираются в центре зала на медленный танец. Трей осматривается.
— Потанцуем? — спрашивает он, протягивая руку.
Целую вечность я тупо смотрю на его ладонь, не уверенная, что может повлечь за собой это приглашение.
— А где Рейни? — спрашиваю я.
Не убирая руки, он отвечает:
— Плохо себя чувствует, решила остаться дома.
Оставляю клатч на ближайшем столике и вкладываю руку в его открытую ладонь.
Трей ведёт меня на свободное место в центре зала и разворачивает к себе. Он нежно поднимает мою руку, помещая её на своё плечо, в то время как другую берёт в свою ладонь. Наши руки идеально подходят друг другу. Когда он кладёт руку мне на талию, притягивая к себе, моя грудь почти касается его. Он так близко, что я боюсь дышать. Каждое прикосновение кажется таким родным и в то же время совершенно чужим.
Никогда бы не подумала, что Трей умеет танцевать, но к моему удивлению, он правда хорош. Возможно, я слишком деревянная и неуклюжая, но он ведёт меня, и я пытаюсь следовать за ним. Я не уверена, что это за танец — есть ли у него вообще название? — но мне нравится это ощущение, когда я в его руках, таких крепких и надёжных.
Пока мы кружим по залу, мои пальцы потихоньку смещаются к его затылку, желая найти подтверждение тому, что я уже знаю. Он приподнимает бровь, когда я делаю вид, что играю с его волосами.
— Мне всегда нравились завитки у тебя здесь, — бормочу я, касаясь пальцами его кожи. И тогда я нахожу её — шероховатую полоску, в точности как у меня. Губы Трея изгибаются в полуулыбке, и он наклоняет меня низко к полу.
Оркестр начинает играть следующую мелодию, ещё более медленную, мы едва вообще движемся, скорее, просто качаемся на месте. Я смотрю строго в одну точку на противоположном конце комнаты — картину с фруктами, — но затем чувствую взгляд Трея на себе и поднимаю глаза.