На четвереньках я подползаю к двери с табличкой «Вход только для персонала». Вставая, я мельком осматриваю ногу. Всё не так плохо: это скорее глубокая царапина, чем рана. Струйка крови течёт по ноге, но мне сейчас не до этого.
Я три раза бью кулаком по двери и отхожу в сторону, надеясь, что мне откроют. Спустя несколько секунд повторяю, вкладывая все силы, что только есть. При этом я не свожу глаз с дрона. Он всё никак не улетает, словно бы проверяя, хватит ли мне наглости проникнуть внутрь.
Через мгновение мужчина в форме уборщика слегка приоткрывает дверь, но я распахиваю её до конца, подсознательно ожидая, что дрон пустит мне пулю в плечо, как только я попытаюсь перешагнуть порог.
— Эй! — орёт уборщик. — Тебе сюда нельзя!
Бью коленом в челюсть, он падает на пол. Его руки взлетают к лицу. Я хватаю его трансмиттер и цепляю за пояс своих шорт. Сдёргиваю карту-ключ с его шеи и надеваю на себя. Он выглядит безобидным, так что я оставляю его здесь и спускаюсь по лестнице, перескакивая через ступеньку. И даже будучи насквозь мокрой и дрожащей от холода, я никогда ещё не чувствовала себя настолько живой.
Оказавшись на нижнем этаже, в подводной части здания, я выбираю первую же дверь справа. Хорошо, что я догадалась прихватить карту-ключ, потому что она заперта. Прикладываю к сканеру, замок открывается. Я захожу внутрь, надеясь, что смогу переждать здесь, пока дрон не улетит.
Внутри оказывается лаборатория, похожая на ту, где работает мой папа, только здесь нет кресла с проектором, крутящим картинки. К счастью, в трансмиттер уборщика встроен фонарик. Я включаю его и рассматриваю разные пробирки и мензурки за стеклянными дверцами холодильника. На ярлыках написаны слова типа «Сила», «Смелость», «Интеллект», «Атлетичность», «Дисциплина».
Я прохожу мимо экранов с логотипом ВИГа и слоганом правительства: «Прогресс — это наше будущее».
Вдоль стены, от потолка до пола, висят тёмные занавески. Полагаю, они закрывают окна, открывающие вид на подводный мир. Я отодвигаю одну из штор, заглядывая за неё, но там оказывается совсем не океан. И даже не огни города. Это окно, но оно ведёт отнюдь не наружу. Оно показывает другую комнату. Я свечу фонариком в стекло и резко вдыхаю.
Там комната размером с арену. В ней ряды больничных коек. И на них лежат люди.
29. СИЕННА
Что за?..
Я смотрю на открывшееся зрелище, слишком ошеломлённая, чтобы пошевелиться. Позаимствованный трансмиттер освещает неподвижные тела мужчин и женщин, мальчиков и девочек. Некоторые из них мои ровесники, и это приводит меня в ещё больший ужас.
Я освещаю знакомое лицо парня. Парня, чья оливковая кожа и высокие скулы не могут не привлечь внимание.
Рен. Парень, который дал мне велосипед и сказал прятаться. Парень, которого поймали.
Они привели его сюда. Зачем? Кто все эти люди? Что здесь с ними делают?
Я медленно пячусь от окна. Здесь не меньше сотни людей. Сотни людей, которых накачали наркотиками, которым промыли мозги или сделали бог знает что ещё. Есть ли у них семьи? Родственники, которые их потеряли? Могут ли они все быть преступниками? Наркоманами? Здесь бы я оказалась в конце концов, если бы Зейн меня не нашёл?
А затем в голову приходит ещё более ужасная мысль. Что, если Зейн здесь?
Я выбегаю из лаборатории, проверяю, чтобы дверь за мной была закрыта, и поднимаюсь на этаж выше, переступая через ступеньку. На втором этаже я сканирую карту-ключ, врываюсь в коридор и оглядываюсь вокруг. Да, кажется, сюда приводил нас Грейнджер, здесь находится папина лаборатория. Я бегу по коридору, оставляя за собой влажную дорожку. Дует холодный воздух, я обхватываю себя руками, растирая плечи, чтобы согреться. Прохожу дверь за дверью, лабораторию за лабораторией, пока не нахожу то, что нужно. Табличка «Брайан Филлипс».
Брайан Филлипс. Бен Престон. Митч Хувер.
Сколько ещё имён сменит мой отец, пока не станет доволен своей жизнью?
Я открываю дверь и вижу Грейнджера, склонившегося над клавиатурой. Он подскакивает, когда замечает меня.
— Сиенна, что ты здесь делаешь? Почему ты вся мокрая? — его взгляд опускается на мою ногу. — У тебя идёт кровь!
— Зейн. Где Зейн? — спрашиваю я, надвигаясь на Грейнджера. Если он откажется помогать добровольно, я заставлю его.
Видимо, он правильно трактует мой обезумевший взгляд, потому как поднимается со своего стула и вскидывает руки вверх.
— Я не видел его, Сиенна. Клянусь. Последний раз, когда я его видел, вы были вместе.
— Проверь систему. Мне нужно знать, приводили ли его сюда, — я колеблюсь, не зная, можно ли ему доверять. — Я видела всех тех людей.