- Это большая честь для меня! Но справлюсь ли я с возложенной на меня ответственностью? Может следует взять умудренного годами и опытом война? Среди знати Оркантагара множество таковых.
- Мальчик мой! Стоит ли тебе сомневается в своих возможностях! Ты первый за последние десять лет сдал выпускные испытания Академии досрочно и с превосходным успехом. К тому же, подумай, имя героев, вернувших Оркане её историю, будут воспеты в веках, легенда о вашем походе будет передаваться из уст в уста. Любой мальчишка с только пробивающимися клыками будет восхищаться вашей доблестью и отвагой!
Слушая слова приконта, Горфаген выпрямился, раздвинул плечи и четко представил себе, как он под звук фанфар и приветствие народа, гордо шествует по Сенатской площади столицы, как девушке при виде его падают в обморок, как брусчатку под ногами его буйвола засыпают цветами.
- Да, заманчивое приключение. Достопочтенный Дюрган, я могу поинтересоваться, кто еще входит в эту команду и кто будет ей руководить?
- Разумный вопрос. Но, я думаю, расписывать все подробности сейчас будет лишнее, если согласишься сам, все увидишь. Так что, ты согласен?
- Когда мы выдвигаемся в Оркантагар? - Горфаг встал с кресла и гордо выпрямился. - Я сейчас же прикажу, чтобы седлали буйволов и готовили мои доспехи!
- Вот это достойный ответ сына рода Грастанов! Молодец, мальчик мой, твой отец может по праву тобой гордится! - кряхтя, приконт встал и крепко пожал руку Горфагену. - Выезжать будем послезавтра, так что можешь спокойно собраться и погулять на дорогу. Не смею больше тебя задерживать, ступай домой и обрадуй отца.
- Спасибо вам, Дюрган, за оказанную честь. - Чуть склонив голову в знак почтения, Горфаг вышел из кабинета и окрыленный предвкушением предстоящего приключения отправился домой.
Солнечные лучи пробивались через багровые шторки на двери кареты и окрашивали весь салон в алый цвет. Горфаген лежал, раскинувшись на все оббитое бархатом сидение и время от времени прикладывался к большой фляге с водой. Камзол висел рядом на крючке, верхние пуговицы рубашки небрежно расстегнуты, оголяя широкую волосатую грудь. После шумных проводов голова гудела, как гномий барабан, а в желудке плясали огненные черти. От многоголосых трелей птиц и стука колес об неровное покрытие тракта головная боль все усиливалась. Кучер что-то фальшиво напевал и подхлестывал лошадей. Горфаг застегнул рубаху, пригладил волосы рукой и, приоткрыв окно, окликнул кучера.
- Валкри, позови-ка, мне нашего лекаря, что-то меня укачало.
Худощавый возница широко улыбнулся и громко крикнул двигающейся впереди группе сопровождения. Вскоре карета остановилась и по ступенькам в салон поднялся широкий гном в просторной мантии. Длинная рыжая борода закрывала всю грудь, ее завитый в косичку конец был намотан на широкий пояс, к которому крепилась массивная сумка. Сев в сидение напротив, гном тщательно осмотрел Горфагена.
- Укачало, говорите? Так-с... Да, гномий эль с неразбавленным Старканским еще не так укачивают! Сколько же вы выпили достопочтенный дир? - сощурив глаза, гном широкими пальцами отодвинул веки орка и посмотрел на покрасневшие глаза.
- Откуда же мне было знать, что их лучше не мешать. Впервые отец устроил такой пир в мою честь, и по неопытности я перебрал с хмелем. Стыдно сказать, но я даже не помню, чем все закончилось. - Горфаг еще раз пригубил флягу, туша огонь дерущий горло.
- Не волнуйтесь, дир. Все прошло замечательно, вы вели себя очень пристойно и под конец просто уснули на одном из диванов. Вот возьмите, - гном достал из недр своей сумки стеклянную флягу с голубоватой жидкостью. - Выпейте, вам в момент полегчает. Как-никак уже к вечеру будем в столице, и при встрече с Сенатом вы должны выглядеть достойно.
Содержимое фляги оказалось горьким на вкус, но в голове тут же прояснилось, боль ушла, а пожары в горле угомонились. Гном, заметив перемены на лице орка, улыбнулся и вышел из кареты. Горфаген открыл шторки, посмотрел на густую зелень по краям дороги, улыбнулся яркому солнцу и довольный откинулся на сидение. Дальнейшая дорога показалась ему простой прогулкой.
Оркантагар встретил Горфагена шумными улицами, пестрыми крышами домов и звучащей со всех сторон музыкой. Орки всех сословий наполняли широкие проспекты, не смотря на наступающий вечер. Почетный кортеж из городской стражи, встретивший Горфага со свитой у ворот, сопровождал их до самого Дворца Сената. Как только колеса кареты застучали по мостовой Сенатской площади, Горфаген приоткрыл окно и с нескрываемым любопытством стал разглядывать все великолепие столичной архитектуры. Оркантагар славился своими высокими соборами и башнями, возвышающимися, подобно короне, вокруг Сенатской Площади, в апофеозе которой, исполинским левиафаном распологался Сенатский Дворец. Огромное здание из серого камня с множеством шпилей и башен, с фасадом украшенным прекрасными барельефами и арками, моментально приковывало к себе взгляд и поражало. В этом дворце была воплощена вся мощь Орканы. Возле парадного входа дежурила Почетная гвардия в помпезных парадных доспехах с шелковыми плащами. Завидев приближающуюся карету, они выстроились вдоль лестницы и отсалютовали вышедшему Горфагену. Ему на встречу уже спускался слегка полноватый орк в парадном камзоле, вышитом драгоценными камнями.
- А вот и вы, Горфаген из рода Грастанов! Я Куаран, советник Сената. Рад вас приветствовать в столице! Извините, что не провели вас в гостиницу, дабы отдохнуть и привести себя в порядок. Но Сенат уже вас ожидает! - взяв слегка растерявшегося Горфагена под руку, советник повел его по лабиринтам роскошных дворцовых коридоров.
Встреча с Сенатом прошла довольно обыденно для такого случая. В просторном зале с куполообразным потолком тринадцать самых уважаемых и почетных орка восседали на своеобразных тронах за столом в виде полумесяца. Горфагена вывели в центр зала и советник, подобно герольду, огласил все его титулы и достижения. Председатель Сената с усталым лицом зачитал основные цели задания, еще двое сенаторов дали несколько советов и отправили знакомиться с остальными членами команды. Возникало чувство, что Сенат не горит энтузиазмом по поводу этого похода, но советник позже пояснил, что престарелые сенаторы заседали с рассвета и были порядком измотаны.