5. Командующим всех армий при доукомплектовании войск отнюдь не ограничиваться численностью, указанной… в плане, а принять все меры к тому, чтобы численность стрелковых дивизий была бы в кратчайший срок доведена до 8000 человек, для чего использовать все внутренние возможности как в изыскании людей, так и в изыскании лошадей, вооружения и прочего имущества…
Одновременно информирую, что приняты меры к быстрейшей перевозке запасных стрелковых полков, вооружения, боевого имущества и тылов 21-й и 64-й А»[58].
20 апреля 1943 г., в развитие этой директивы, руководство фронта определило для армий районы, где они должны провести поголовную мобилизацию мужского населения. В зависимости от уровня укомплектованности дивизий и примерной численности гражданского населения каждому объединению выделялось от двух до пяти прифронтовых районов Курской области. За 7-й гв. А были закреплены Шебекинский и Приспешенский.
Согласно плану фронта в войска предстояло направить 84 000 призывников разных возрастов, в том числе 39 000 человек из маршевого пополнения (следовательно, имевших определенную подготовку), 11 000 — из армейских и фронтовых госпиталей (наиболее качественный контингент, так как уже обстрелянный) и 34 000 — с освобожденной территории.
Мобилизация последней категории оказалась делом наиболее трудоемким, а результаты трудно прогнозируемыми. Во- первых, несколько тысяч мужчин призывного возраста сначала было необходимо найти (ведь цифры плана — это тот минимум, что требовался войскам). Во-вторых, откормить до такого состояния, чтобы они могли подойти под самые упрошенные нормы, а затем обучить «с нуля». Территория Курской и Воронежской областей, где развернулся фронт, находилась в руках немцев от 1 до 1,5 года (с октября 1941 г. по февраль 1943 г.), много молодежи и физически крепких мужчин среднего возраста гитлеровцы вывезли в Германию на работы, часть была призвана нашими полевыми военкоматами в 1941–1942 гг. для пополнения 21-й и 40-й А и погибла в ходе Курско-Обояньской и Харьковской наступательных операций. Из оккупации население вышло физически истощенным, встречалось много больных, в том числе инфекционными заболеваниями (сыпной тиф, туберкулез, сифилис и т. д.). По данным санитарного управления фронта, в некоторых населенных пунктах число зараженных доходило до 60–65 %, из-за вспышек инфекции приходилось закрывать (блокировать проезд, проход) целые села на несколько недель. Даже перед началом Курской битвы, когда эпидемиологическая обстановка заметно стабилизировалась (была очищена территория от трупов, проведена санобработка населения, начали работу инфекционные медучреждения армий и фронта), фиксировалось немало случаев инфекционных заболеваний в целом ряде сел. Так, 26 июня 1943 г. в оперативной сводке № 00177 штаб 90-го полка НКВД войск по охране тыла Воронежского фронта (полоса 6-й гв. А) доносил, что в его зоне ответственности на указанный момент больны сыпным тифом: в селах Верхопенье — 36 человек, Новенькое — 61, Круглик — 24, Боброво—53, Богатое — 50.
Для «доведения» призывников до определенных физических норм требовалось время и калорийное питание, а значит, уменьшалась программа военной подготовки, да и с продуктами ситуация была сложной. Кроме того, в период весенней паузы личный состав фронта привлекался для ведения масштабных фортификационных работ. Все это в комплексе серьезно снижало уровень индивидуальной подготовки нового пополнения.
Я неспроста уделил столько внимания именно этому аспекту проблемы. В ряде изданий о Великой Отечественной войне авторы пытаются сложные и многогранные вопросы подготовки войск свести к примитивным схемам и пропагандистским штампам. Утверждается, к примеру, что «не основательная индивидуальная подготовка бойца и необходимая огневая мощь соединения» помогали нашей армии одолеть неприятеля в ходе Курской битве, а то, что значительная часть войск была пополнена местными жителями, которые «за свою землю („малую Родину“) дрались более стойко и самоотверженно». Увы, документы свидетельствуют совсем об ином. В ходе Курской оборонительной операции советские стрелковые соединения, хотя и существенно прибавили (относительно 1941 и 1942 гг.) в стойкости и организованности, тем не менее были далеки от того, чтобы назвать их образцовыми. Это относится, в том числе, и к дивизиям 7-й гв. А. Как увидим далее, случаев бегства с поля боя целыми подразделениями, паники, оставления своих позиций без особых на то причин было достаточно много. Причем первыми бежали и сдавались в плен слабо обученные и неподготовленные бойцы, в том числе и куряне, и воронежцы.