Помимо утряски плана действий перед Брайтом стояла еще одна очень существенная проблема — восстановление боеспособности корпуса. Все его танковые дивизии имели большой некомплект бронетехники и вооружения, а пополнение шло с большим скрипом. Промышленность рейха не успевала удовлетворять потребности армии в танках и штурмовых орудиях. Понимая это, командование ГА «Юг» стремилось в первую очередь как можно полнее удовлетворить потребности войск Гота, а Кемпфу приходилось довольствоваться малым. Поэтому, несмотря на все просьбы и доводы, к началу Курской битвы численность 3-го тк так и не была доведена до штата ни по бронетехнике, ни по артсредствам. К 5 июля 1943 г. наиболее укомплектованной была 7-я тд, имевшая 112 танков, или 84 % от штата. 6-я тд получила еще меньше техники — 106 боевых машин (80 %). А наиболее слабой оказалась 19-я тд, в ее составе числился всего 81 танк (62 %).
Не отличалось в лучшую сторону и качество поступившей бронетехники. К началу боев в дивизиях Хюнесдорфа и Шмидта из общего числа боевых машин, танков Т-3 и Т-4 насчиталось всего 60 и 57 % соответственно, остальные огнеметные и даже Т-2. Таким образом, эти соединения могли использовать для прорыва советской обороны лишь половину наличного танкового парка. Не получили они и положенный им дивизион полевых лафетов (150-мм гаубицы «Хуммель» — 6 и 105-мм гаубицы «Веспе» — 12), а в 7-ю тд прибыло вместо 18 САУ лишь 12.
Стремясь повысить ударную мощь корпуса, руководство армейской группы передало в его подчинение 503-й отб и 228-й дивизион штурмовых орудий, имевший 31 установку (22 StugG и 9 StugH). Это было существенное усиление, в результате численность бронетехники в корпусе возросла до 82 % от штатной. Причем, что очень важно, увеличилась огневая мощь — все танки и штурмовые орудия имели длинные стволы калибром от 75 мм. Но, опережая события, замечу, что возможности и «пантер» и «тигров» были явно переоценены. Т-6, не говоря о Т-5, для германской армии были вооружением новым, до этого широко не использовались. Тактика применения специально созданных для них подразделений — отдельных тяжелых батальонов, не была еще толком отработана и в войсках не внедрена. Поэтому уже в первый день наступления это мощное формирование из-за неумелого использования оказалось обескровленным, не принеся заметных результатов.
Нацеливая войска армейской группы на борьбу с советскими подвижными соединениями уже в ходе прорыва оборонительных полос 7-й гв. А (тактические резервы), а затем и в районе Прохоровки, Манштейн понимал: выделенных Кемпфу трех, не полностью укомплектованных танковых дивизий недостаточно. Поэтому решил в какой-то мере компенсировать нехватку бронетехники артсредствами, в первую очередь зенитной артиллерией. К началу Курской битвы 3-е артиллерийское командование, подчинявшееся корпусу Брайта, имело: 2/62-й ап (105-мм легкие гаубицы), 2/71-й ап (150-мм гаубицы), 875-й отдельный дивизион тяжелой артиллерии (210-мм гаубицы), 99-й и 153-я зенитные артполки, а уже в начале операции был придан еще и штаб 612-й ап. Более существенное усиление получил ак «Раус», его 153-е арткомандование объединяло: 1/21-й ап (105-мм легкие гаубицы), 1/77-й ап (105-мм легкие гаубицы), 2/54-й ап (105-мм легкие гаубицы), 47-й и 48-й зенитные полки (88-мм орудия — 72), 905-й дивизион штурмовых орудий (31 StuG), 393-я батарея штурмовых орудий (12 StuG).
Как вспоминал командир особого корпуса, пополнение и части усиления начали поступать особенно интенсивно с конца апреля: