— И ты напрочь забыла о милом мальчике из бара?
— Эротики там не было никакой.
— Просто асексуальный секс. Как у всех с мужем. У тебя все наоборот: мужья одноразовые, любовник постоянный. И ты, как нормальная женщина, практична с мужем, но непрактична с любовником. Рассказывай, что предосудительного ты уже делала в Испании?
— Ничего: я все сделала раньше.
Я прилетела ночью в Барселону, естественно, дешевые рейсы с самым неудобным временем, и до утра проторчала в аэропорту. Початилась в ночи с Анхелем-Ангелом, у которого сняла комнату, и хотя мы чудно договорились, через два дня я не могла попасть в квартиру. Вай-фай выдавал его с головой, а он парил мне мозги, что находится за 40 км отсюда, приносит извинения и просит подождать. Похоже, он еще и наблюдал за мной через камеру в фойе. Чтобы войти в дом и выяснить, в чем дело, я напрягла местных девочек, которые немного говорили по-английски, через автоматического переводчика я запросто могла общаться и по-русски, но родной русский в критической ситуации напрочь отшибло. Анхель по-английски не говорил вообще. Или делал вид — как бы его взяли в Google? В общем, ботан Анхель тот еще извращенец, я не уверена, что в моей комнате не было скрытой камеры наблюдения. Распрощались вежливо впрочем.
Да и черт с ней, с камерой, если бы была. Я же не сидела взаперти: уходила с утра, возвращалась к ночи, падала на койку и отрубалась. В Кастильоне я много плавала и ходила пешком. Однажды прошла по всей курортной полосе от Беникассима. Я шла босиком по деревянным мосткам, эти мостки они протянули на все 10 километров по берегу. Я шла мимо вилл и отелей, огороженных площадок, песчаных и галечных пляжей, полупустых и плотно засиженных купальщиками, мимо пристаней, волнорезов и катеров, иногда останавливалась поплавать. Был небольшой шторм. Спасатели дежурили не везде.
Я дошла до своего любимого пляжа, бросила шмотки, поплескалась в море и рухнула на песок. Это был самый пустынный из пляжей Кастильона. Поблизости ни вилл, ни отелей, и спасатели сидели с другой стороны. На ближнем городском пляже даже при слабой волне они не давали войти в воду. Большая часть прибрежных дюн огорожена, там заповедник, где гнездится редкий вид куличков. Крошечные кулички шныряли повсюду.
И вот я лежу одна, усталая после долгого променада, кулички мельтешат, из головы выдуло все мысли, и думаю, черт, такая она и есть, нирвана. Все умерли, все, кто сейчас есть на свете, все друзья, родители, дети, старый козел, я тоже умерла, море осталось. И через сто лет здесь все будет то же самое — кулички, песок, море и шторм. Безмозглые кулички обречены на вечность, а мы нет. Они не индивидуализированы, а мы все разные.
Как-то в самые жаркие полуденные часы я ушла с пляжа в парк местного гольф-клуба, чтобы посидеть в тени и в тишине. Там меня атаковали белки. В другой день дошла с пляжа до развалин старой крепости, поднялась на гору, посмотрела панораму городка и тут меня ждало неприятное открытие. Кратчайший путь был по магистрали, а маршрутного автобуса нигде поблизости не было. Пришлось пешком несколько километров окольными дорогами через апельсиновые сады. Изредка попадались велосипедисты. Неприятно было проходить кольцевую развязку, там машины проезжали, но я держалась по краю. Единственная гроза над Кастильоном застала меня в художественном музее. Музей хороший, посетителей нет.
В гостевом доме я мало пересекалась с другими постояльцами. Поболтали с аппетитной мексиканочкой, поулыбались с дружелюбным китайским парнишкой. Он английским не владел, как и большинство здесь. Шум и ярость в быт маленькой коммуны привнес приезд жителя Чикаго с двумя лолитками, дочерью и ее подругой. Дочь не очень-то была похожа. Колоритный типчик явно имел японские корни; намылился было флиртовать, но я была жутко голодная и жрала как свинья (ему это понравилось). Он был разведен, ехали мы с ним по одному маршруту, только в противоположных направлениях: я прилетела в Барселону и улетала из Мадрида, он с девушками из Барселоны собирался улетать.