Пожалуй, все. Нет, не все. Гоняя шары, я потратил энергию, надо ее восстановить. Вернуть, по возможности, то славное настроение, что было после парикмахерской и после взгляда девушки, удовлетворенно глядящей на мачо, который у нее получился. Я еще раз зашел в бар. Бармен кивнул мне как старому знакомому. Пожалуй, даже так: будто знал, что я зайду еще раз. Может, и он узнал во мне русского? Или просто усек мое настроение? Он взялся за ту же бутылку виски, взглядом спросил меня, то ли я хочу выпить. Я кивнул.
— Там еще жарко? — спросил он, показывая рукой на дверь.
— Да. Но вечер уже скоро.
— Положить вам лед?
— Хорошо бы.
Садиться я не стал, но подождал, пока лед не охладит напиток. Потом высосал стаканчик, оставил леденец льда во рту, расплатился и вышел. И направился было к своей машине. И положил уже руки на баранку, как вспомнил — магазин! Чуть о нем не забыл кайфуя.
Мое настроение — это всегда определенная программа действий, и я должен точно ее выполнить. На этот раз было: постричься, повидать людей, потопать ногами по плитам тротуара, поглазеть на вывески, чуть, наверно, выпить, биллиард — это уже top, вершина программы, даже сверх ее, тут я просто жуир. Мачо. (Сказал бы я что-то флотское по поводу мачо…). После биллиарда можно спокойно убираться в свою берлогу.
В супермаркете я, как и в прошлый раз, набрал ветчины, сыру, показал на килограммовый (двухфунтовый) кусок свинины (нарежу, отобью и буду доставать кусок за куском, чтобы кинуть на сковородку); подумав, взял небольшую курицу (сделаю бульон с вермишелью), сунул подмышку два батона итальянского хлеба, два набора лепешек, которые я буду держать в морозилке), не забыл про картошку (только Idaho) да тут же вспомнил и про селедку и мне подали плоскую коробочку (целую бы селедину, целую!). Что взять еще? Лук. И зеленый тоже. Редиска скоро будет своя. Теперь помидоры, огурцы, сладкий перец, укроп.
А что купить Кристине, если она заедет? Я взял коробку конфет.
В отделе Liquor выложил три десятка долларов за бутылку White horse.
Из магазина я вышел с пустым карманом, толкая перед собой приятно наполненную коляску — серьезный товарищ, семьянин, хозяин. Кто бы подумал, что он приехал сюда ради чисто мужского кайфа. Без которого — без отдушины — просто-напросто нет ни одного человека.
Разгрузил на заднее сидение коляску, сел в кабину, вздохнул. Программа выполнена с лихвой. Это настроение кончилось, теперь, чуть я трону машину, начнется другое. Вот оно: мой домик показался мне незаслуженно покинутым. Как он там? "Мы в ответе за тех, кого приручили"…
И я вывел машину с территории перед супермаркетом.
Крылечко встретило меня знакомым скрипом — так мяукнет кошка, встречая хозяина, так замашет хвостом и взвизгнет от радости собака.
"Хорошо бы собаку купить…"
Чертов пустынник!
(А что если "существуют и боги Олимпа…", жизнерадостные, капризные и вздорные боги, которые куролесили сами, впутывали в свои божественные авантюры людей, и те становились подобны богам?..)
Я сидел под своим дубом и была у меня минута редкого покоя. Драгоценная минута… Момент истины… Случайная золотая монетка, упавшая на ладонь… Именно ради нее я приехал сюда и затеял возню с домиком на краю леса… Я вспомнил, что случались в моей жизни такие минуты, они разбросаны по моему времени там и сям, я еще не называл их моментом истины, хотя и несказанно радовался им, смутно догадываясь, как они редки и драгоценны. В эти минуты ты растворен в милом сердцу окружающем мире, в мире отобранном, знакомом, родном, ты его часть, но главное — ты им принят, ты не чужд ему, вчерашний пришелец, ты сейчас подчинен его ровному дыханию, твое сливается с его…
Она длилась и длилась, эта Минута, и мне не хотелось с ней расставаться.
Вдруг сквозь звоночки ручья я услышал шум шагов на моей тропинке и чуть встревожился.
Кто это ко мне?! Полиция — проведать чудака? Лихоимец? Нарочный от хозяина земли?
Кристина!!!
Появилась, приблизилась, отвела горизонтальную ветку от лица, которую и я каждый раз отодвигал, внимательно, проверяюще, на меня посмотрела.
— Может, подашь мне руку, чтобы перевести через ручей?
Я встал.
— Тропинка похожа на тебя — такая же лохматая. Я-то думала, что здесь уже что-нибудь поприличнее. — Кристина села на то удобное место у дуба, на котором только что сидел я. Повелела: — Набери мне твоей воды.