Я завалился на диван. Голова была тяжелая, не поднять. Кажется, я все-таки заболеваю.
Заболеваю.
Позвонить? Кому?! Дочь далеко. Да и не буду я ее беспокоить, может, обойдется. Да и сам ведь я во всем виноват, упрятав себя в глухомань. Жена? Я знаю, что она скажет, что будет говорить, я не хочу этого слышать. 911? Не паникуй, старина! Только этого тебе не хватало. Все обойдется, все обойдется, крепкий мужик. Дыши ровно, мать твою!.
Отлежусь.
А голова уже разламывается и ни на чем не могу сосредоточиться. Лекарство? Какое? Я не знаю, что со мной. Может, клещ укусил. Или просто перегрелся на солнце? Никак не могу вспомнить, что у меня припасено в аптечке. Забылись все американские названия — как вымело. Плечи и спину ломит уже до стона. И начало до дрожи морозить. Это простуда. Это вчерашний мощный вентилятор в кинотеатре после жары. Или вирус, подхваченный в том же зале. Так что у меня в аптечке? Нет, не вспомню. Какая карусель в голове!.. Кристина была вчера, неизвестно, когда она заглянет ко мне снова. Может и через неделю. Только этого ей не хватало — заболевшего любовника, живущего в лесу! Ну и дела. Вот где опасность для всех отшельников — неожиданная хворь! Укусила змея, сломал ногу, простуда… Что им помогало — Бог, молитва, травы?..
Лежи, мужик, дыши ровно, перетерпи хворь, отлежись — есть на Руси такой способ лечения.
Что это наваливается на меня? Слава богу, сон. Конечно, сон, что же еще. Доктор Сон, доктор Сон, все болезни лечит он… Я посплю с полчаса, потом выпью чаю… или, может, виски?.. лучше виски, пополощу в нем стручок злого перца, шарахну стопаря, и все пройдет. Главное — шарахнуть по болезни посильнее. Какого она черта, ни с того, ни с сего… Только голова очень уж странная, будто наполнена пузырьками, как минералка в только что откупоренной бутылке…
Я уснул, забылся, провалился в сон, отключился, исчез…
Но кто это мешает мне спать? Или я сам ворочаюсь? Ну да, болят бока, потому и ворочаюсь. А сейчас куда-то снова уношусь, уношусь… Верняк, что заболел. Даже к телефону не подняться.
Я попытался открыть глаза. И тут же бросил попытку: поднять веки было еще одной работой в эти полдня. Да и свет резок до боли. Я рассердился на себя и заставил глаза открыться. Надо мной склонилось круглое и широкое незнакомое женское лицо. Белая шапочка, черные с сединой волосы, белый халат. Женщина возилась руками у моего лица. Носу что-то мешало, я повел глазами, увидел светлую резиновую трубочку, идущую к носу с подставки. Кислород? Ну да, кислород. И к руке ведет трубочка, а рука забинтована. Я опять повел глазами вверх. Капельница! Я буквально опутан трубками. Что со мной случилось?
Послышались шаги, в двери появился молодой мужчина в халате. На его шее висел фонендоскоп. Наверно, врач. А женщина с широким круглым лицом — медсестра.
— Hi! How are you?
Я начал вспоминать английский язык.
— What happing with me?
— PneumOnia, — сказал он c ударением на "о". Снял фонендоскоп и приложил к моей груди. Я увидел на себе больничную пижаму.
— Where are me?
Врач назвал городок, где я — как давно назад? — зашел в кинотеатр и попал под мощный вентилятор. Вопрос "кто привез меня сюда?" застрял в горле. Я даже поперхнулся и замолчал, притворившись, что успел устать от разговора. И закрыл глаза. И стал гадать — кто же нашел меня, подыхающего от воспаления легких, в моем домике?
Копы? Случайные люди? "Случайные люди" исключены в Америке. Никто не рискнет пересечь границу чужого владения или без спроса заглянуть в чужой дом. Кристина? Кристина?! Но она не должна была заезжать ко мне в эти дни. Разве что, в лучшем случае, через неделю. А сколько я пролежал без сознания (вполне мог отдать концы)? Если все же заезжала Кристина, она должна была как-то объяснить здесь, что это за человек и как и где она его нашла… но эта задача была не для сегодняшних моих мозгов я закрыл глаза и отказался ее решать.
Переждал сколько-то минут.
…Она должна была как-то объяснить здесь, что я за человек и где она меня, такого, нашла.
А что если это была не Кристина?
Тогда кто?..
— Как давно я здесь? — отважился я на расспросы.
— Вторые сутки.
— Как мои дела?
— Не так уж плохи.
— Эти штуки, — я показал на трубочки в носу, — сильно мне мешают, можно их убрать хоть на время?