В лесу было пусто и безопасно. Из-за неуверенности, Шейн помедлил. Он ведь бежать должен, убираться к чертям отсюда и оставить Джоси жить своей жизнью. А ему следовало бы найти братьев, которых не мог вспомнить.
Но от мысли уйти от Джоси, даже если это правильно, сдавило что-то в груди не давая вздохнуть. И в этом не было смысла, но он так отчаянно цеплялся за это, что сам себя боялся.
Он не помнил ее и определенно мог ей навредить, но не мог заставить себя вновь уйти от нее. Это размышления преследователя? Или, Господи, это может быть чем-то хорошим? Правильным?
Шансы на это невелики, но Шейн не уйдет, пока не убедится в обратном.
Взобравшись на дерево, он сел на верхней ветке и стал наблюдать за минималистической гостиной Марша. Этот мудак ел попкорн и смотрел фильм - звуки которого Шейн мог слышать так, словно сидел перед телевизором - с женой Шейна.
Может Шейну следует сделать МРТ на наличие имплантата или какого-то такого устройства в голове? У него ненормальный слух.
Когда Джоси рассмеялась над сценой фильма, на ее щеках заиграли ямочки. Она изящно двигала руками, пока вязала, кажется, это было похоже на шарф.
В груди Шейна разлилось тепло. Джоси надрала ему зад. Удара в пах стоило ожидать от такой крошечной женщины, защищающей себя. Но удар в голову? Ну, это было впечатляюще. Не колеблясь, без страха она нанесла ему удар в висок и почти вырубила. А потом убежала к полиции.
Шейн подумал было догнать ее, вырубить полицейских и забрать свою жену. Но в доме было слишком много людей, и ему не следует сражаться со всей полицией. По крайней мере, пока.
Шейн смотрел на бледную кожу и изящные черты своей женщины. Он размышлял над этим своим собственническим инстинктом. Он у него всегда был? Или он только появился, и Шейн цеплялся за него, потому что лишь это связывало его с той жизнью? С мужчиной, которым он был?
Но наблюдая за Джоси, он нашел ответ. Собственничество было присуще ему всегда. Джоси его. И хотя его мотивы неясны, выяснять их, разлучившись с ней, не станет. Ему нужно вернуть Джоси и как можно скорее.
Фильм закончился, и Джоси с Томом разошлись по разным спальням. Хорошо. Облегчение, которое он не заслужил, пронеслось по телу. Он вновь осмотрелся. Марш владел акрами земли, окружавшими с двух сторон дом.
Сосны, ели и тополя стояли молчаливыми часовыми, сторожащими дом. Естественный ход событий дикой природы. Все ошивающиеся поблизости хищники были четвероногими. На какое-то время Джоси была в безопасности.
Шейн слез и побежал через лес к спрятанному минивену, на который обменял машину Джоси. Внедорожник он оставил на видном месте, так как Джоси нужна ее машина.
Теперь ему нужно допросить парня в больнице и проверить дом Джоси на жучки. Сколько он поставил? Где и зачем? Шейн надеялся, что ему не придется вламываться в участок и проверять улики. Хотя если придется, он запросто это сделает. Хотя не представлял как, но понимал, что его поведут инстинкты, что они им управляют.
Ему нужно все вспомнить. Тьма и пустота в голове угнетали. Может так лучше для его же защиты, но не знать самого себя сводило с ума. Почему он преследовал Джоси?
Он сжимал и разжимал кулаки. Кто его братья? Он их тоже побил? Хотели ли они отомстить или нет? Ему нужно вспомнить прошлое. Может, несмотря на все ужасы прошлого, он смог бы все исправить?
Что-то подсказывало, что ему не понравится то, что он найдет о себе. Такие мысли угнетали, заставляя желчь подкатывать к горлу.
Сев в машину, он поехал по дороге, заставляя воспоминания вернуться. Но перед глазами возникал лишь чистый лист, а в голове черная, огромная пустая дыра. Разочарование опустилось камнем в желудке. Или это был страх. Если он не сможет выяснить кто он такой, как ему Джоси защитить?
Если у него были братья, разве они его искать не должны? От имени Джори, что-то сдавило в области солнечного сплетения, и стало трудно дышать.
Вскоре показались огни больницы. Шейн долго петлял по стоянке, выискивая удобное место на случай побега. Найдя такое у обочины, он вылез из машины и направился в больницу, словно у него были все права на это. Сейчас слишком рано обыскивать дом Джоси, так что он с пользой проведет время, прежде чем отправится раскрывать ее секреты, а может и свои заодно.
Медсестра в зеленой форме провела карточкой по ридеру, и Шейн открыл для нее дверь, возвращая посланную ему улыбку. Медсестра зашла внутрь и быстро направилась к длинному ресепшену справа.
Два шага внутрь и запах хлорки обрушился на обоняние Шейна. Перед глазами заплясали искорки. Он прислонился к стене, когда воспоминания начали пробиваться наружу.
Смутное изображение, как он сидит на больничной каталке, а мужчина что-то доставал из его ноги. Стены были полуразрушенными. В голени Шейна взорвалась боль. Пуля. Мужчина доставал из его ноги пулю.
Как в замедленной съемке, парень, улыбаясь, поднялся.
- Достал
У парня были серые глаза, в точности, как у Шейна.
Тяжело дыша, Шейн вернулся в шумное настоящее. Господи Боже. Прислонившись к стене, он прикоснулся к шраму на левой ноге. Шейна начало тошнить.
Руки дрожали. Наконец, начали возвращаться воспоминания. Его подстрелили, а брат помог. От первого взгляда на семью, у Шейна закружилась голова. Сейчас не время.
Проклятье. У него дела.
Он споткнулся на первых шагах, но затем пошел обыденно.
"Сосредоточься. Забудь о прошлом и сфокусируйся".
Голос в голове был не его, но Шейн безоговорочно ему доверял. Он пошел по холлу, остановившись у комнаты, где находилось несколько компьютеров.
Нырнув внутрь, Шейн позволил телу руководить разумом, и начал что-то набирать на клавиатуре. Как занятно. Он знал, как печатать, причем быстро. Был не знаком с компьютерной программой, но знал, как ей пользоваться.
Несколько кодов и он вывел на экран новых поступивших в больницу, пролистав пару страниц, Шейн нашел, что нужно.
Мир вновь стал узким, и Шейн перестал что-либо чувствовать. Странный и пугающий талант.
В коридоре, когда Шейн вышел, было пусто. Он прошел к кладовке, где нашел синюю больничную пижаму и бинты.
Сосредоточившись, он отстранился от миллионов звуков, наполняющих больницу.
Схватив все необходимое, Шейн поторопился прочь из служебного крыла, к приемному отделению, и поднялся на лифте на нужный этаж. Найдя туалет, он зашел внутрь, чтобы переодеться.
Когда Шейн вышел, его ягодицы обдало холодным ветерком, заставляя заворчать.
В пустой палате стояла капельница с физраствором, Шейн захватил ее и якобы вставил иглу в вену на локте. Затем пошел по коридору, достигнув вскоре палаты 700. Сидевший у двери, коп мог высматривать парня в больничной униформе, но никак не пациента.
Не побитого, шатающегося, забинтованного пациента, тянувшего за собой капельницу. Когда Шейн проходил мимо, коп посмотрел на него и кивнул. Шейн состроил мину и поплелся дальше.
Он обошел этаж, и когда во второй раз подошел к палате 700, коп уже спал, сотрясая коридор храпом.
Шейн пробрался в палату, и щелчком закрыл за собой дверь. Пациент лежал на больничной койке, гораздо чище, чем та, которую недавно вспомнил Шейн.
Шейн отставил капельницу и подошел к койке, захватывая карточку. Парня звали Рэй. Шейн сломал ему пять ребер, одно из которых проткнуло легкое. Ауч.
Шейн почесал затылок. Он понимал записи врача, но что-то подсказывало, что сам он не врач.
Рэй заполнил собой всю койку. Вероятно 182 см роста и 110 кг веса, взъерошенные черные волосы, а под глазами залегли тени. Операция, похоже, была тяжелой. Шейн накрыл рот пациента ладонью. Рэй тут же распахнул глаза и начал вырываться, но потом замер.
- Извини за ребра. - Шейн ухмыльнулся.
Ответа не последовало.