— Кто-то научился мыть голову? — не выдержала Джинни, знаком велев Кричеру подавать чай.
— Между прочим, компания «Эйфория», которую ты так любишь, принадлежит Снейпу, — с мстительным удовольствием сообщила я.
Миссис Поттер ахнула, зажав рот ладонью.
— Да ты шутишь!
— Отнюдь. Клуб называется так же, — парировала я, — правда, он работает вместе с Малфоем и ещё кем-то… Но рецепты явно его. У него куча патентов, а шампуни — как ты сама мне говорила, одни из лучших на рынке волшебной косметики.
Гарри поправил очки, широко улыбаясь.
— Я знаю, с кем он работает! Кингсли запросил у своих людей — тех, что когда-то следили за Снейпом. Это его подруга, её имя София Арлингтон, ей двадцать восемь лет, англичанка. Вдова, муж оставил ей весь свой бизнес, детей и других родственников у неё нет. Владеет ресторанами, «Эйфорией» пополам с Малфоем-младшим и имеет тридцать процентов дохода от продажи косметических снадобий Снейпа и сестер Гринграсс — именно она вложила в их разработки первоначальный капитал. Всё, что касается лекарственных зелий принадлежит самому Снейпу. Как и все патенты. Он неплохо устроился. Я… — Поттер замялся. — Я рад, что у него всё сложилось хорошо. Он… он заслужил.
— А фотографии этой самой Софии нет в досье? — небрежно спросила я. — Может, стоит её тоже допросить?
— Она маггла, — покачал головой Гарри, — на твоем месте я бы был аккуратнее, вряд ли профессор захочет, чтобы ты её беспокоила, а тем более, рассказывала, кто он есть. К тому же, статут, сама знаешь.
— Если она с ним живёт, то она обязана знать. И в Министерстве должен быть документ, подтверждающий политику неразглашения сведений, — мне стало неприятно, когда внутри шевельнулась… ревность. Я что, ревную… Снейпа?
— Они не женаты и не живут вместе, так что она ничего не знает о его прошлом. Мне кажется, что он поэтому перебрался в маггловский мир — никто его там не беспокоит, не напоминает о прошлом, о… моей матери, Воландеморте… — тихо проговорил Гарри.
— Да и ради этой самой Софии, наверное, — протянула Джинни, — может она и есть его причина. Чёрт, если бы мне в школе кто-то сказал, что Ужас подземелий — такой романтик, я бы не поверила!
Я чуть не подавилась своим чаем, но промолчала. То, что произошло между нами, не вписывалось ни в какие мои представления о Северусе Снейпе. Я была уверена, что в школе он презирал меня за то, что я была одной из «Золотого трио», позже он был вежлив, но язвителен. У себя дома он был почти мил и даже укрыл меня пледом, когда я случайно задремала на его диване. Правда, потом прогнал, но кажется, ему было просто больно — он безостановочно тёр шею там, где его укусила змея и прятал глаза. Вчера же он флиртовал со мной. При этом у него есть подруга — и наверняка она рыжеволосая и ослепительно красивая. К тому же, богатая и возможно, он её любит. Так какого чёрта?!
— Гермиона, — позвал меня Поттер и я резко вынырнула из своих мыслей, покраснев. Как будто Гарри мог увидеть, о чём я думаю…
— Прости, сочиняла список вопросов, которые не спугнут мистера Снейпа, — бодро отозвалась я.
— Тебе пора за Рози, — мягко напомнил Гарри, — уже почти три часа.
Я торопливо попрощалась с Поттерами — Джинни немного дулась, но обняла меня на прощание, насколько позволял её круглый живот. Ступив в камин, я оказалась в «Норе». За годы дом родителей Рона нисколько не изменился — вечный уютный беспорядок, ароматы свежей выпечки и круглолицая Молли Уизли, с улыбкой прижавшая меня к себе.
— Какая ты сегодня хорошенькая, Гермиона! — похвалила она, улыбаясь. — Только очень уж худенькая. Ты нормально ешь?
— Да, — я растянула губы в ответной улыбке, — я стараюсь. Вот только что съела два куска пирога Ханны и порцию овощей у Поттеров. Сейчас еще будет мороженое, а завтра я не пройду в двери.
Миссис Уизли хихикнула.
— Поверь, тебе до этого далеко. Сейчас позову Рози — она читает у себя.
Я вздохнула. Дочь была моей копией — для неё не было ничего более важного, чем книга — к шести годам мисс Роуз Уизли перечитала все волшебные сказки и перешла на маггловские. Питер Пэн её заворожил, Чиполлино заставил горько рыдать, а после карлика Носа она всерьез заявила мне, что хочет сама писать книги. Только про волшебников. У неё был всего один магический выброс, что было странно для её возраста и он спас ей жизнь. Когда она родилась, я думала, что она — обычный ребенок. Рози не заставляла предметы летать, не поджигала занавески и не летала по дому — она просто постоянно хныкала, плохо спала и почти не ела. Целители разводили руками и советовали укрепляющие зелья, но на эту хитрюгу они попросту не действовали. Она успокаивалась только когда я читала ей вслух. Рон не подавал вида, но дочь-сквиб стала для него настоящим ударом. Он, чистокровный волшебник в десятом поколении, чуть не плясал над ней, чтобы вызвать хоть искорку волшебства. Я была измотана трудными родами, работой и плохо устроенным бытом, поэтому просто игнорировала тот факт, что моя дочь не поедет в Хогвартс.
Но однажды я увидела, как она, сидя в саду у Молли, внимательно перебирает пухлыми, ещё совсем младенческими ручонками редкие травинки и там, где их касаются её пальчики, вырастают новые побеги, я поняла, что она просто тихоня. Она прятала свою магию от нас. И я не сказала мужу ни слова. Другие бы радовались — Гарри и Джинни уже в два года снимали Джеймса с крыши, а близнецы Луны раскрасили друг друга в странные цвета да так, что пришлось обратиться в Святой Мунго, но Рон был подавлен. Он мечтал, что его дочь от самой умной волшебницы нынешнего поколения затмит всех. Ещё один повод для ссор. Ещё одна причина, по которой я с головой ушла в работу и возвращалась с рейдов, покрытая кровью, потом, уставшая почти до смерти, но счастливая. Я любила свою работу… пожалуй, в этой жизни я любила теперь только работу и Рози. И книги. Я хотела нормальной жизни — после всего, что мы пережили, но Рон не смог дать мне надежный тыл, а я семью, которую он хотел. Мы оба разочаровались и отдалялись всё дальше, пока случившаяся трагедия не заставила нас разорвать этот порочный круг. Все после этого вздохнули с облегчением.
— Мамочка! — дочь слетела со ступенек прямо в мои распахнутые объятия. Я зарылась в её каштановые прямые локоны — такие же как у меня по оттенку, но хвала Мерлину и Моргане, гладкие и блестящие. Роуз хотя бы избежит моих мучений с уходом за волосами. Вообще она была моей полной копией — золотистые глаза, тонкие черты, прямые брови, придающие ей чуть удивленный и одновременно насмешливый вид. Единственное, что она унаследовала от Рона, как мне казалось, это губы и привычку их покусывать, а ещё взлетающие вверх в моменты удивления брови.
— Привет, бусинка, — нежно сказала я, целуя её в мягкую щечку и наслаждаясь запахом моего ребёнка, — готова к дню мороженого?
— Да! — воскликнула Роуз, отпуская меня. — Я съем столько, сколько Джеймс Поттер не сможет!
Я улыбнулась и поправила белоснежный воротник её голубого летнего платья. Загадка, как она всегда остается идеально чистой, даже если весь день бегала на улице с Мари-Виктуар и Тедди Люпином. В её комнате всегда был безукоризненный порядок, книги расставлены на полках по росту и цветам. Я только диву давалась — Рон был неряхой с самого детства, я в последние годы тоже не отличалась особой аккуратностью, а эта маленькая серьёзная девочка умудрялась подбирать за нами одежду и аккуратно складывать её на полки. И это в четыре года. При Роне она никогда не колдовала, но я знала, что беспалочковая магия дается ей без труда.
Мы трансгрессировали в Косой переулок и пешком дошли к Фортескью, держась за руки и наслаждаясь летним солнцем и обществом друг друга. Ничего не могло омрачить моего настроения — я выбросила из головы убийства, бывших преподавателей, поцелуи, недовольство Джинни, осуждение Ханны, надежды Шеклболта, свою неуверенность, тоску по Рози, чувство вины… Моя малышка была рядом, а обо всём остальном я подумаю позже.