Если Гермиона вспомнит о том, что произошло, то возненавидит меня.
Грейнджер каким-то образом выяснила, где я живу и в первую годовщину победы над Воландемортом оказалась на моем пороге — смущённая от собственной дерзости и очень трогательная. В её руках была корзинка, завернутая в полотенце. В Коукворте в этот майский полдень пахло гарью и выхлопными газами — завод тогда ещё кое как работал и к проржавевшим воротам подъезжали фуры с щебнем и песком. От корзинки Грейнджер же исходил умопомрачительный аромат жареного мяса, картофеля, пирога с ревенем и апельсиновых тарталеток. Мой чувствительный нос сразу же опознал мои любимые хогвартские кушанья, сотворённые домовыми эльфами замка. Я приподнял бровь, молча гадая, как её удалось убедить домовиков не только приготовить, но и рассказать, что именно я предпочитаю.
— Сэр… Я просто хотела убедиться, что с вами всё хорошо, — залопотала девушка, краснея, — я принесла вам вот это. Профессор Макгонагалл неоднократно отправляла вам сов и заступников, но вы не отвечали… Вы не забрали ваши вещи из замка, отказались от должности директора и преподавателя… Мы все очень беспокоимся. Вы покинули больницу до полного излечения… Не взяли лекарство…
— Мисс Грейнджер, — невежливо перебил я, красноречиво глядя на неё, — тот факт, что я не отвечаю на глупые послания, должен был сподвигнуть вас на мысль о том, что я не желаю видеть никого из вас. Никого, — подчеркнул я, собираясь захлопнуть дверь перед её носом.
— Постойте! — Гермиона успела схватиться за дверное полотно, прежде, чем я оставил её ни с чем на крыльце. — Возьмите хотя бы еду. И позвольте убедиться, что ваше здоровье не требует внимания колдомедиков. И тогда я уйду, обещаю, сэр. И больше вас не потревожу.
Я скептически хмыкнул. Пускать её в дом мне не хотелось, но ведь невыносимая гриффиндорка не уймется. Последний патронус Минервы гласил: «Если ты немедленно не ответишь, Северус Снейп, я вызову в твой дом авроров. И да, я знаю, где ты живёшь, не надейся спрятаться!» Я ответил, что в порядке. И вот — она прислала свою лучшую ученицу. Правда, это лучше, чем авроры во главе с каким-нибудь Поттером.
— У вас десять минут, — я посторонился, пропуская девчонку в дом.
В подвале кипели зелья, которое я поклялся больше никогда не варить, но мне остро необходимы были деньги. Награду от Министерства я бросил Шеклболту прямо в лицо, посоветовав сунуть тяжелый мешочек с галеонами туда, где никогда не бывает загара и нисколько об этом не жалел. Скудные накопления быстро растаяли, в Хогвартс я поклялся не возвращаться, а в приличных местах не было должности для зельевара. Поэтому я, скрипя зубами, связался с парой знакомых в Лютном переулке и получил заказ на два котла зелья для потенции, один возбуждающей настойки и ещё один амортенции. Эти снадобья не были незаконными, но их применение вызывало у меня чувство брезгливости. Проститутки Лютного не сказали бы мне спасибо, но оплата была феноменальной. Кажется, не осталось ни одного мастера зелий, который был бы способен сварить их качественно. Слизнорт бы на такое не пошёл, да и Минерва не позволила бы варить подобное в школе, двух других известных мне мастеров до смерти замучила Беллатриса Лестрейндж. Остался только ваш покорный слуга.
Я рассчитывал, что Грейнджер оставит корзинку, сотворит пару диагностических и уберется, чтобы я мог вернуться к работе, но вместо этого она принялась накрывать на стол.
— Я не приглашал вас отобедать со мной, мисс, — резко сказал я, — не слишком ли вы наглеете?
Она виновато улыбнулась.
— Я и не собиралась. Это для вас. Садитесь, профессор, сейчас я заварю чай.
— А вы что, будете следить, как я ем, чтобы доложить Макгонагалл? — я закатил глаза.
— Что-то вроде того. Простите за прямоту, профессор Снейп, но вы ужасно худой. Когда вы в последний раз нормально ели? — спросила Гермиона, красиво расставив тарелки и несколькими взмахами палочки вскипятив чайник.
Я хотел язвительно ответить, что в замке на пиру первого сентября, когда занял место Дамблдора, но внезапно устыдился. Я знал, что и Грейнджер, и Поттер были искренне привязаны к старику, а я, как бы это не произошло, убил его. Кровь Альбуса на мои руках навсегда, как и Лили. И Джеймса. И ещё десятка людей, убитых пусть и не моей рукой, но при моем непосредственном участии.
Вместо ответа я сел очень прямо и взял вилку. Мясо было выше всяких похвал, как и всегда, я тайно наслаждался каждым кусочком, совсем забыв, что не один.
Спустя пару минут Грейнджер заварила чай и, глядя на неё, застывшую в углу, как столб, я проворчал:
— Сядьте и съешьте что-то и перестаньте изображать домового эльфа!
Девчонка просияла и схватила кусочек пирога, призвав вторую чашку, не забывая при этом внимательно следить, как и сколько я ем. Это немного раздражало, но я смирился. Зелье никуда не денется, мое внимание понадобиться только на последней стадии, пока это просто набор компонентов. Да и девчонка меня не раздражала — вопреки расхожему мнению, я относился к Грейнджер нейтрально, она сносно готовила зелья, неплохо колдовала, а уж в трансфигурации и вовсе обошла всех своих однокурсников. Но, разумеется, я об этом никому и никогда не говорил. Запинаясь, девушка принялась рассказывать, как восстановили замок, как поживают преподаватели и выжившие члены ордена феникса. Она сама, как и её друзья, сдала экзамены — естественно, только на превосходно — и была зачислена в аврорат. Минерва всё же выполнила свою угрозу, подослав ко мне аврора, пусть и стажёра.
Я сам не заметил, как пересел на диван и задремал, расслабившись от звука её голоса — я не спал толком с тех пор, как получил от Коффина заказ на зелья. Девчонка укрыла меня пледом, присев напротив на почтительном расстоянии и, прихлёбывая свой чай, продолжая что-то говорить мягким чистым голосом. Она, кстати, тоже была очень худой — сплошные локти и коленки, прямое синее платье до колена болталось на ней, как на вешалке, но улыбалась вполне искренне и выглядела довольной жизнью.
Когда я резко проснулся, Гермионы в комнате не было, а дверь подвала была приоткрыта. Вскочив и проклиная всё на свете, я ринулся туда, не забыв наложить заклятие, блокирующее обоняние — чтобы не надышаться парами амортенции. Я боялся, что почувствовав аромат духов Лили не смогу себя контролировать и снова почувствую боль и вину, а про то, что в подвале, кроме меня, есть кто-то ещё, и вовсе забуду. Остальные зелья, как я тогда полагал, не оказывали никакого эффекта в процессе варки. Если бы я только знал, какой убийственный эффект они приобретут в сочетании, запечатал бы дверь подвала намертво. Или не варил их вовсе, наплевав на деньги.
— Мерлин вас подери, Грейнджер! — рявкнул я в лучших традициях профессора Снейпа. — Кто позволял вам лезть сюда?!
— Простите, профессор, — девушка повернулась ко мне, и я сразу отметил её порозовевшую кожу и расширенные зрачки, — я не удержалась. Вы готовите амортенцию? Я знала запах своей, но эта… эта пахнет совершенно иначе. Но я уверена, что она моя, только… только… как? Такой знакомый запах, но не тот, что был… Как это возможно?
Она стояла совсем рядом с кипящим котлом, полной розовой жидкости и я осторожно приблизился, намереваясь обездвижить её и вытащить из подвала силой, если она откажется уйти сама.
— Она ещё не готова, — буркнул я, — её свойства проявляются только при полной готовности. Сейчас это просто сочетание ингредиентов и не стоит придавать значение запаху. Вам пора уходить, мисс Грейнджер.