— Мерлин проклятый! — вполголоса выругалась Гермиона, бросив взгляд на дочь, уплетающую второе пирожное с блаженным выражением на лице. Мы уже сидели в кафе, устав от качелей, аттракционов и прочего. Роуз была полна энергии и уже не была такой тихой, превратившись в обычную маленькую девочку.
Украденный мной быстрый поцелуй только раззадорил, но я не позволил себе большего. И то, что Грейнджер не возразила против психолога, обнадёживало. Она была готова открыться и решить проблему, а это было самым важным. Ей сейчас нужна была поддержка и терпение, а не страсть. Тем более, при дочери.
— Что случилось? — я поставил свою чашку с чаем на столик.
— Мне нужно поговорить с Гарри. Срочно. Посидите тут без меня? — кажется, случилось что-то действительно из ряда вон, раз она так разволновалась. — Рози, слушай Северуса, хорошо? — обратилась она к девочке.
Та серьёзно кивнула.
— Да, мамочка. Ты надолго?
— Примерно час, — Гермиона прижалась губами к моему уху, прошептав, — прости меня.
— Мы как раз успеем съесть ещё один десерт, — я успокаивающе сжал ладонь Гермионы, — не волнуйся. А потом пойдем в беседку — ту, что у реки. Будем ждать тебя там.
Когда она ушла, сжимая в руке галеон, который в Министерстве использовали для экстренной связи, я внимательно посмотрел на девочку.
— Хочешь ещё что-то или пойдем к беседке? — спросил я.
— Пойдем, — Роуз поискала салфетку, чтобы вытереть пальчики, покрытые сливочным кремом, но я опередил её, щелкнув и сотворив очищающее невербально.
Она засияла.
— Вы умеете колдовать без палочки? Я тоже умею, вот!
Нахмурившись, она уставилась на обертку от пирожного и превратила её в лист пергамента, а затем в кружевную салфетку.
— Впечатляет, Роуз. Очень. Твоя мама рассказывала мне, что ты много что умеешь и делаешь это инстинктивно. Тебя же никто не учил?
Ребёнок покачал головой.
— Я читала книжки бабушки Молли, но там очень сложные заклинания. У меня лучше получается, если я просто смотрю и представляю, что хочу сделать. Я могу не всё…
— А щит? — осторожно произнес я. — Ты его представила или он сам появился?
— Представила. Мамочка не хотела делать мне больно, но остановиться не смогла, а папа… — девочка вздохнула. — У папы даже не было в руках палочки, а без неё он не умеет.
Чёртов Уизли. Бестолковый, как и всегда.
— Ты боишься маму? — я постарался говорить как можно мягче. — Что произошло, когда она не смогла остановиться? Вы поругались?
Роуз помотала головой, держась за свои косички.
— Мамочка устала и была в плохом месте. Я видела это в её голове. Она хотела спать, а я хотела к ней. Это я виновата…
— Видела в её голове? Это как? — спросил я.
Роуз распахнула карие глаза, уставившись на меня. Я постарался не отводить взгляд и даже почти улыбнулся, когда внезапно почувствовал, как лба коснулось что-то холодное, а зрачки девочки расширились. Это была легилименция. И не стихийная, а вполне осознанная, но не слишком аккуратная. Если бы я не выставил окклюментные щиты рефлекторно, то она уже была бы в моей голове. Девочка свела брови, когда коснулась щита и замерла, поняв, что вглубь моего сознания ей не попасть. А затем поразила меня до глубины души, засмеявшись.
— Ты такой же, как я, ты понял! Ты умеешь читать мысли! — торжествующе заявила Роуз. — Я никого ещё не встречала, кто мог бы так! — выдохнула она. — Как долго я искала такого же, как я. Мама не умеет так и не умеет сопротивляться, Мари-Виктуар тогда испугалась, когда я узнала, что это она разбила тарелку и не смогла её починить, а Джеймсу понравилось. Говорит, как будто получаешь снежок прямо в лоб. Папа и дядя Джордж даже не почувствовали, когда я… я не заходила далеко. Я боюсь, что заблужусь и не найду потом выход.
От волнения она немного заикалась и перешла на ты. А меня как будто с размаху огрели по голове чем-то тяжелым. Я не знал, какое выражение сейчас на моём лице, но руки задрожали моментально, когда я осознал простую истину.
— Рози, — хрипло спросил я, — а когда твой день рождения?
— Двадцать третьего января. Мама говорит, что я родилась точно в срок, как по часам. Но ей было очень больно. И ждать надо было очень долго. Дядя Джордж и папа ждали в больнице всю ночь, но потом папу вызвали в магазин, я как будто ждала, что он уедет — это мама так шутит. Я родилась на рассвете.
Проклятый Мерлин, Моргана и все, кто только может. Роуз Уизли… не Уизли. Она моя дочь. Мне не хватало воздуха. Какой же я идиот, что не предусмотрел… последствия. Как я смогу объяснить девочке, что произошло? А Гермионе? Что мне теперь делать? Это невозможно скрыть, невозможно спрятать этот дар, пока она так мала. Я в её возрасте только начал понимать, что могу защищаться от кулаков отца, пряча свои эмоции, но совершенно не умел этого делать в нужный момент. Я только в Хогвартсе отработал щит и научился легилименции. С палочкой, заклинанием и дикой головной болью после. А моя… а Роуз делает это уже сейчас. Неуместный прилив гордости тут же погас. А ведь Гермиона спрашивала меня о ментальных магах. Она догадывается или… или вспомнила? Я по собственной глупости не узнал, что стал отцом, отдав это право и радость Рональду Уизли.
Я усилием воли собрался, загнав мысли и эмоции поглубже. Позже. Это убьет меня, но… позже. Не сейчас. Не при девочке.
— То, что ты делаешь, называется легилименция. Это разновидность ментальной магии и ею обладают немногие волшебники, это… дар, — сдержанно начал объяснять я, — так что не удивляйся, что никто не понял, что ты умеешь и не оценил… это искусство.
— Мари-Виктуар сказала, что так умел Тёмный Лорд и что я, наверное, его дочь, — ужас в голоске Роуз чуть не заставил меня упасть на колени и во всём признаться.
— Это невозможно. Ты же знаешь, что Гарри Поттер, твои мама и… папа победили его и он мёртв? А ещё он не был человеком, так что у него не могло быть дочери. Ментальная магия — не плохое волшебство, а твоя кузина — глупышка, если так считает. Я бы посоветовал ей пару книг, но она ненавидит читать, да?
Роуз хихикнула.
— У неё болит голова от чтения! А у меня нет! Мама говорит, что я похожа на неё, она всегда читает, даже перед сном. И мне читала, когда мы жили вместе. Ты тоже любишь читать? Ой… — она осеклась. — Я не хотела быть невежливой…
— Ты можешь звать меня по имени и на ты, если хочешь, — я с усилием улыбнулся дочери, — я же ещё не совсем старый.
— Хорошо. Ты мне нравишься, — доверчиво заявила Роуз.
— Ты рассказывала маме о том, что умеешь читать мысли других? И что её тоже? — спросил я, комкая салфетку в руках.
— Нет, — девочка опустила глаза, — маме может это не понравится. Я хочу жить с ней, а не с бабушкой и дедушкой, я там чужая.
«О, малышка, если бы ты знала, какую истину только что сказала!» — подумал я, скривившись. Что бы сказали Уизли, узнав, что воспитывают дочь Северуса Снейпа?
— Я думаю, что маме рано знать о том, что ты легилимент, но она не откажется забрать тебя к себе, когда придёт время. Я точно знаю, что она тоже этого хочет, — ответил я, — так что ты сможешь рассказать ей. Скоро.
— А ты можешь научить маму делать так, как ты? Я как будто увидела зеркало, а в нём себя. Тебя не было, как и твоих мыслей, Северус, — Роуз сосредоточенно посмотрела мне в глаза, — это я тоже умею? Я не пробовала.
— Я думаю, что мы проверим, но не сегодня. Я не хочу, чтобы у тебя заболела голова и твоя мама расстроилась.
— Ладно, — Роуз снова улыбнулась, — как хорошо, что ты любишь мою маму. Ей это нужно.
Слова замерли у меня на губах и я не посмел ничего сказать, только предложил ей руку. Мы всё же пошли к реке, где девочка пришла в восторг от искусно устроенной запруды, в которой плавали утки и лебеди. Пока мы шли, она держалась за меня и видит Моргана, я никогда не был так счастлив. Спустя полчаса немного запыхавшаяся Гермиона тихо подошла сзади, обвив мою талию руками. Я почувствовал её за миг до того, как услышал звук шагов.