— Правда?
Моё сердце сжалось от её тонкого голоска и звучавшей в нём надежды. Что же я за мать, если дочка сомневается в том, что я люблю её больше всех на свете? Как я дошла до такого?
— Правда. Никогда не сомневайся в этом, Роуз. Я люблю тебя, и всегда буду. То, что случилось… ты научишься с этим справляться. Это дар. Северус поможет тебе, — торопливо заговорила я, — он обладает тем же, что и ты, он… понимает.
— Северус… — повторила девочка. — Мама, а он… он…
Её щечки раскраснелись, она смутилась и замолчала, не сумев договорить то, что хотела спросить, но я и так поняла. Пора было признаться во всем. Она заслуживает знать правду.
— Он — твой папа, бусинка, — промолвила я дрожащим голосом, — я всё тебе объясню, но ты пока не должна никому об этом говорить. Ни одной живой душе, хорошо? Это только твой и мой секрет. Бабушка Молли и дедушка Артур ничего не знают и очень расстроятся, когда я им расскажу. И… твой папа Рон должен узнать первым.
Рози уставилась на меня, приоткрыв рот, но в самой глубине глаз что-то сверкало, она часто дышала, стиснув кулачки и выронив свой рисунок и карандаш. Выражение маленького личика изменилось с испуганного до понимающего, а затем и радостного. Всё это время я почти не дышала и не замечала, что по щекам струятся слёзы, пока дочка не сползла с кресла и не дотронулась до моего лица.
— Не плачь. Ты расстроилась, что папа… не мой папа? — серьёзно спросила она.
Я кивнула, глотая слёзы.
— Я очень сильно любила Рона… и я думала, что ты его дочь, Рози. Но недавно я узнала, что это не так и это очень сильно меня удивило. И да, немного расстроило тоже.
— Почему? Северус любит тебя, а ты его не любишь? — от наивного, но такого верного вопроса девочки я с силой втянула воздух, на миг закрыв глаза.
— Это сложно, бусинка. Нам нужно привыкнуть к этой мысли, к тому, что Северус — твой папа.
Роуз нахмурилась.
— А он знает? Он хочет… быть моим папой?
И как прикажете отвечать на этот вопрос? Я понятия не имела, чего хочет и не хочет Снейп, мы толком и не обсудили то, что касалось Роуз. И нас с ним. Мне, конечно же, хотелось верить, что наличие дочери не стало для него ударом и неприятным сюрпризом. Профессор Снейп ненавидел студентов, ненавидел преподавать и презирал гриффиндор — это я знала точно. Но ещё я знала, что он закрыл собой меня, Гарри и Рона от оборотня, что он принес непреложный обет, чтобы защитить Драко Малфоя и убил за него Дамблдора, что он готов был умереть, но не дать Воландеморту победить. Вся его жизнь состояла из исполнения долга и искупления грехов. Лили не простила его, оставила этот груз на его плечах. Я и Роуз не станем обузой. Я этого не допущу. Он сам сказал, что хочет участвовать в жизни девочки, и я дам ему это сделать так, как он это понимает. А не приносить очередную жертву во имя чего-либо. Северус Снейп был идеалистом. И в его мире не существовало слова «выбор».
— Он знает и я думаю, что ты ему очень понравилась вчера, — тщательно подбирая слова, ответила я, — но вы мало знаете друг о друге, чтобы делать какие-то выводы. Вам нужно познакомиться получше. Может, ты сама не захочешь, чтобы он был твоим папой…
— Я хочу! — перебила меня Роуз, снова заливаясь румянцем. — Он такой же, как я. Он улыбается, когда думает, что на него не смотрят. От него пахнет лесом и травами. И в его голове зеркало! Я тоже хочу, чтобы в моей голове было зеркало и никто не мог увидеть, о чём я думаю и не смеялся надо мной, как Мари-Виктуар и Тедди.
Я обняла дочь, укачивая в своих объятиях. Осталось последнее — забрать её домой. Вот только я… боюсь. Я до смерти боюсь, что наврежу ей. Я боюсь признаваться Рону и Молли, что Роуз им не родная. Я боюсь, что Лаванда умрёт и это сломает Северуса. Я боюсь, что моя дочь разочаруется во мне и в своем отце и будет несчастна. Я боюсь, что Снейп не захочет быть со мной. И боюсь, что захочет.
Я, Гермиона Грейнджер, ещё никогда в жизни не чувствовала себя настолько испуганной.
========== 16. Наказание ==========
Когда я появился в кабинете Сметвика, то обнаружил там не только Поттера, но и нескольких сотрудников аврората и самого министра магии. Не скажу, что был очень удивлён, но всё же не ожидал, что на меня будут смотреть почти что с уважением, причём не так, как в Хогвартсе — с затаённой ненавистью и страхом, едва прикрытым смирением с тем фактом, что это чудовище, профессор Снейп, никуда не денется и проклясть его не получится, даже если очень постараться, а так, как будто я был… своим. Не думал, что бывший шпион и Лаванда Браун, давно вышвырнутая магическим сообществом, вызовут такой резонанс. Расположившийся за столом главного целителя Бруствер кивнул мне на стул подле себя:
— Садись, Северус.
— Давно не виделись, профессор Снейп, — Финч-Флетчи просиял и почти протянул мне руку, но мой выразительный взгляд заставил его изобразить внезапное почёсывание правого уха и неловкий кашель.
Поттер ухмыльнулся, заметив манёвр аврора, но ничего не сказал. Он стоял у окна, опираясь спиной на стекло и скрестив руки на груди, выживший близнец Уизли, судя по его встрёпанному виду, только что вывалился из камина — на плечах видны были остатки сажи.
— У нас консилиум? — я уселся и обвел присутствующих ехидным взглядом, пряча смутное беспокойство. Уизли выглядел расстроенным, а если именно он был в Азкабане, то значит, Август отказался сотрудничать. Это было очень плохо — я сам знал ритуал приблизительно, да и рисковать Лавандой не хотелось, если что-то пойдёт не так.
— Почти. Ждём Гермиону и начнём, Сметвик любезно предоставил нам свой кабинет на час, — проговорил Кингсли, потирая ладонью лоб. Поттер вытащил палочку и запер дверь, попутно наложив заглушающее заклятие.
У министра был измученный вид, очевидно, он, как и присутствующие в этой комнате, прошлой ночью почти не спал. Я выпил бодрящее зелье, собираясь к Грейнджер, но его эффект скоро выветрится и тогда мне лучше будет прилечь. То, что я сейчас увижу Гермиону, меня обрадовало бы, если бы я так не терзался всем случившимся между нами, да и умирающая наверху Лав мучила раскаянием. Если бы я пошёл с ней… или пошёл сам… ничего бы не случилось.
— А зачем нам мисс Грейнджер? — поколебавшись, всё же спросил я. — И что, меня больше ни в чём не подозревают, раз я присутствую?
— Вот за что вы мне всегда нравились, профессор, так это за постоянную бдительность, подозрительность и анализ ситуации, какой бы она ни была, — Джордж Уизли улыбнулся мне с таким восторгом, что я почти поверил в его искренность.
— А я думал, что за продвинутые зелья и одну любопытную книжицу, — не удержался я от шпильки.
— Вы учили продвинутым зельям Уизли?! — Поттер приоткрыл рот. — Добровольно?
Я не выдержал и рассмеялся.
— Мистер Поттер, вопреки расхожему мнению, не все студенты одинаково бездарны в зельеварении, например, ваша жена и мисс Грейнджер на моих уроках показывали средний уровень знаний, вполне достойный, а Фред Уизли… — я на миг запнулся. — Фред был талантом. То болото посередине замка, да и начинки для сладостей требуют умений. Не так ли, мистер Уизли? Я до сих пор помню ваши экспериментальные зелья.
Джордж прокашлялся, его глаза подозрительно блестели.
— Верно. Фредди обожал ваши уроки, профессор. Я больше интересовался скучными вещами — упаковкой, изготовлением, бухгалтерией, а он… он был затейником. Ему было бы приятно услышать ваши слова.
Со стороны камина раздался треск, и на ковёр кабинета Сметвика вступила Гермиона.
— Добрый день всем, — она улыбнулась Поттеру и кивнула министру, Финч-Флетчи подскочил к ней, помогая выбраться из камина, за что она благодарно сжала его руку. Я попытался прогнать приступ ревности. Не имею права. На меня она взглянула украдкой, но в глубине карих глаз было только беспокойство, злость пропала. Я вздохнул с видимым облегчением.
— Итак, — Кингсли побарабанил пальцами по столу, — на сегодняшний день произошедшее с Каркаровым, Скитер и мисс Браун крайне волнует общественность. Если вы видели, все издания уже написали о возвращении Пожирателей, новом витке войны и прочее. Мы должны пресечь подобное и поскорее, поэтому я здесь. Дело находится под моим особенным контролем, Гарри.