— Я понимаю, — кивнул Поттер, — мы занимаемся расследованием по нескольким направлениям. Так как палочку, которой было осуществлено непростительное заклятие, не обнаружили, Джастин предположил, что она изготовлена Грегоровичем-сыном. Он единственный не вступил в международную ассоциацию изготовителей. Так что там выяснилось в Болгарии, расскажи всем.
Финч-Флетчи вышел на середину комнаты и заговорил:
— Грегорович тот ещё мерзавец, но благодаря содействию местного министерства и помощи директора Крама, мне удалось узнать, что несколько лет назад некая Ариадна Лестрейндж купила у него палочку…
— Опять она, — пробурчал Уизли.
— Когда, Джастин? — глаза Гермионы заблестели. — Есть описание её внешности?
— Грегорович говорит, что пять лет назад — у него хранятся записи обо всех проданных палочках. На ней был плащ с капюшоном, так что лица он не увидел, но это точно молодая женщина, лет двадцати с небольшим, темноволосая. Говорила на безупречном болгарском, без акцента.
— Я беседовала сегодня с Нарциссой Малфой, — я поражённо уставился на Гермиону, — Ариадна была внебрачной дочерью, кузиной Родольфуса. И она умерла очень давно. Так что эта девушка, кем бы она не была, не Лестрейндж. Я бы предположила, что она связана с Антонином Долоховым или Августом Руквудом. Кинжала, которым ранили Лаванду, я пока не обнаружила, но их было два. Один хранится у миссис Малфой, а второй…
— Второй был у Долохова, — сказал я, встречаясь глазами с Гермионой, — значит, скорее всего, это наша таинственная незнакомка или его дочь или племянница. А может, жена. Антонин никогда не говорил о родственниках, чтобы не «сглазить» — русское суеверие.
— Почему не Руквуда? — спросил Кингсли. — Может, это его… он, в конце концов, жив. Эта Ариадна навещает Азкабан раз в три месяца. Долохов поцелован, он не может ни говорить, ни чувствовать, что рядом есть кто-то.
Я хмыкнул. Да простит меня Август.
— Руквуд никогда не интересовался… женщинами, — выговорил я, — и он не может иметь детей. Я точно знаю, он и я были единственными, кто не участвовал… в вечеринках Тёмного Лорда на заре его становления. И мы оба знали, почему не можем быть… ни с кем из шлюх, приводимых Лестрейнджами и Малфоем.
Глаза Грейнджер засверкали, и я неожиданно разволновался. О чём она подумала? Почему так смотрит? Я ей противен?
— Увы, самого мистера Руквуда не спросишь, — вступил Уизли, хмурясь, — я собирался отправиться в Азкабан, но получил патронус от главного смотрителя. Он мёртв.
— Что?! — Поттер дернулся. — Как?!
— Отравлен, — Джордж стиснул кулаки, — ему за примерное поведение разрешена переписка, утром сова принесла письмо, его исследовали только на заклинания и проклятия, и отдали ему. Пергамент был пропитан ядом. Он… он даже не успел никого позвать на помощь.
Я запустил руки в волосы, ероша их в попытке отвлечься. Август никогда не был мне другом, он был интриганом, ратующим за чистоту крови, но на самом деле его интересовал исключительно отдел тайн, где он и занимался своими исследованиями. В отличие от многих Пожирателей, он ни разу не убивал, даже на рейды Тёмный Лорд брал его редко. Берёг. И вот теперь его нет. Остались я и Люц, и ещё Драко. Это месть или… казнь? Если эта женщина связана с Долоховым, то почему она ждала так долго? Почему не прикончила меня, предателя? Вопросов больше, чем ответов.
— Это значит, что мы не сможем провести ритуал для Лаванды, — хрипло выговорил я, с усилием воли собрав мысли в кучу, — нам нужен убийца. И кинжал, которым он нанёс раны, иначе девочка обречена. Я не уверен, что смогу… я очень рассчитывал на то, что Руквуд поможет.
Жуткое и ненавистное ощущение беспомощности поглотило меня с головой. Время Браун утекало сквозь пальцы, как песок. Таким потерянным я себя чувствовал только когда Альбус сказал, что Поттер — это крестраж. Я был настолько разъярен, насколько неспособен хоть что-то сделать и это убивало меня. Резало насквозь без ножа. Не уберег. Всё напрасно. Лили умерла напрасно.
— Что у нас ещё есть, Гарри? — спросил Кингсли. — Проклятие! Думайте! Как найти эту женщину и кинжал, есть хоть какие-то идеи?!
Начальник аврората уныло покачал головой, и тут вступила Гермиона, поглядывающая на меня украдкой, но стоявшая слишком далеко и ни разу не обратившаяся ко мне напрямую. Это задевало, но сейчас важнее всего была Лаванда. И неизвестная убийца.
— Мы можем попробовать выманить её, — негромко произнесла Грейнджер, выйдя на середину комнаты и смотря на министра, — в доме Риты рукописи не оказалось, но я нашла странную шкатулку. Она не открывается и на неё не наложены чары незримого расширения, так что вряд ли внутри бумаги. Я отдала её отделу заклятий, чтобы поэкспериментировали, если откроют, то, вероятно, у нас будет хоть что-то. А пока мы можем пустить слух, что рукопись у нас и мы её расшифровываем, например. Лаванда не просто так отправилась к Рите домой, она что-то знала, я не думаю, что убийца поджидал её в доме…
— Думаешь, следили? — спросил Уизли.
— Определённо. Чаще всего она бывает в «Эйфории», а значит, наша убийца может быть как-то связана с клубом, — Гермиона прямо взглянула мне в глаза, — Северус, кто-то из сотрудников владеет магией?
— Насколько мне известно, нет, — произнёс я, нахмурившись, — но специально я не проверял.
— Как насчет легилименции? — встрял Поттер. — Если это кто-то из них, то кто, как не вы, профессор, сможете это узнать?
Я фыркнул, неприязненно уставившись на аврора.
— Вы предлагаете мне, мистер Поттер, вломиться в разум нескольких человек просто потому, что я могу? Вы помните, что это довольно болезненно, если человек не делает всё добровольно? И как потом прикажете это объяснять? Стирать память? Снова? Нарушать статут секретности, чтобы заставить того, кто предположительно, маг, колдовать при мне? И не забудьте, что мисс Грейнджер уже стерла им память, повторное воздействие спустя такой короткий срок может быть губительным…
— Поэтому я и предлагаю её выманить, — перебила Гермиона, — и даже знаю, как. И я сделаю это…
— Нет! Кто угодно, но не ты! — резко произнес я, поймав изумлённый взгляд Поттера. Финч-Флетчи ухмыльнулся, а Уизли глянул на меня оценивающе. Кингсли же сделал глубокий вдох и выдох, прежде, чем рявкнуть:
— Тихо! Гермиона, объясни, что ты предлагаешь, пока мистер Снейп помолчит, как и все остальные, — выразительно зыркнул он на меня, встав с кресла Сметвика и раздражённо прохаживаясь между столом и стеной, рассеянно разглядывая полки, заполненные книгами.
Грейнджер прокашлялась, прежде, чем начать говорить ровным и уверенным голосом. Я понял, что она уже всё решила, вот только не учла того, что я буду категорически против… по многим причинам. И она меня, Мерлин её побери, выслушает! После.
— Если наша преступница искала именно рукопись, то нужно разместить в «Пророке» информацию о том, что скандальная рукопись Скитер найдена и будет опубликована, как только сотрудница аврората Гермиона Грейнджер убедится в подлинности сведений. Якобы я нашла документы и черновики и сейчас занимаюсь их изучением. Если убийца — волшебница, в чём я не сомневаюсь, она придёт ко мне. Или можно дать большое интервью о ходе следствия, чтобы успокоить общественность, и заодно намекнуть, что мы почти всё знаем.
— Если она — идиотка, то разумеется, — протянул я самым мерзким голосом, на который был способен, игнорируя смешок Джорджа Уизли и недовольство Кингсли.
— У тебя, очевидно, есть идеи получше, Северус? — Гермиона изогнула бровь, безошибочно копируя профессора Снейпа, отчего я на мгновение смешался.
— Пока нет. Но очевидно же, что это будет ловушка! Для глупца, коим эта женщина точно не является, раз она сумела ускользнуть из клуба незамеченной, да ещё и завладеть кинжалом Лестрейнджей! Она не станет нападать на тебя, рискуя нарваться на отряд авроров!
— Очень на это надеюсь, — Грейнджер облизнула губы, — мы сразу же после этой «удивительной» новости напечатаем опровержение — что я не при чём, рукопись Риты в сейфе в Грингготсе. Как будто в аврорате была утечка информации. А если кто-то вздумает интересоваться, то все будут намекать, что я, желая занять место Гарри, никому не показываю документы и изучаю их тайком у себя дома. Разумеется, никто их в глаза не видел, кроме меня.