— Если хочешь, — с трудом вымолвил я, стараясь вести себя непринуждённо. Но когда малышка доверчиво протянула мне руку, я ощутимо вздрогнул, а в груди словно развели костёр.
— Я буду называть тебя папой, — решительно заявила Роуз, и я позорно сдался, потеряв остатки привычной непроницаемой маски. Я был ошеломлён. Счастлив. Абсолютно покорён.
— Я очень рад, Рози, — тихо отозвался я, — хочешь, я покажу тебе дом? Поппи — мадам Помфри, мой хороший друг, скоро придёт. Она очень хочет с тобой познакомиться.
— Да! — Роуз улыбнулась. — Мама сказала, что я могу выбрать себе комнату, правда?
— Конечно.
— Ты с нами, Гермиона? — спросил я Грейнджер, которая явно была чем-то озабочена. Мне не понравилось её отсутствующее выражение лица и то, что она применила маскирующие чары. Это меня не на шутку обеспокоило, хотя, возможно, это ничего такого не значило и просто ей хотелось выглядеть идеально перед Уизли. При мысли о них я ощутил ревность. Они были её семьёй, её и моей дочери столько времени, пока я даже и не знал, чего сам себя лишил.
— Идите. Я… посижу в библиотеке, ладно? — то, что Гермиона не смотрела мне в глаза, только увеличило мою тревогу.
— Ты в порядке? — спросил я, пытаясь считать её состояние, но она наглухо закрылась, чем напугала меня ещё больше. Она жалеет о своих словах? Решила, что не стоит и пробовать жить вместе?
— Да. Поговорим позже, — она немного нервно повернулась ко мне спиной и ушла.
Что же. Сначала я позабочусь о Роуз, а потом мисс Грейнджер всё мне расскажет.
— На втором этаже несколько комнат, — беззаботно начал я, — та, что тебе больше всего понравится, та и будет твоей. Я не жил здесь постоянно, только останавливался время от времени, но теперь, когда ты и твоя мама переехали, я тоже останусь, если ты не против.
— Хорошо, — проговорила Рози, поднимаясь по лестнице вместе со мной, — а ты теперь работаешь в Министерстве, как мама?
Я хмыкнул, рассказав девочке про то, что я — мастер зелий, знаток защиты от тёмных искусств и теперь занимаюсь только экспериментальным зельеварением, работаю в Малфой-индастриз и предпочитаю жить среди магглов.
— Понимаю, — глубокомысленно протянула Роуз, — так проще затеряться. Чтобы никто не лез. А читать мысли ты сам научился?
Как бы поосторожнее поведать о Дамблдоре и Тёмном Лорде? Я напомнил себе, что малышке всего шесть и мои высокие материи и мотивация в виде погибшей единственной любви ей пока недоступны.
— Мне нужно было научиться как ты говоришь, «читать мысли», хотя это неверно. Легиллименция — это гораздо более тонкое искусство. Мне с детства легко дается противоположное — мысленный щит, который ты тогда почувствовала. Это окклюменция. Я научу тебя, но не жди сразу многого, твой природный дар сам себя проявит постепенно, — я сам не заметил, как увлеченно начал говорить о ментальной магии, ведь горевшие энтузиазмом золотистые глаза напротив так и манили продолжать. Кажется, я столько не болтал со времён Хогвартса.
В промежутках между общением мы всё же выбрали Роуз комнату — дочь безоговорочно одобрила ту, что присмотрела Гермиона и почти ничего не захотела в ней менять. Мы разложили её вещи — точнее, я стоял и наблюдал, как девочка сосредоточенно раскладывает одежду в ящики комода, ставит книги на полку, а игрушки убирает в сундук у кровати. Мерлин, да она ещё педантичнее меня! Интересно, она такой же будет в лаборатории? Счастлив будет тот, что научит её зельеварению в школе. Наверное, это будет Нотт — старина Гораций почти наверняка через год окончательно покинет старый замок. Ему чуть меньше, чем было Дамблдору, когда он… умер.
Я долго привыкал говорить так, а не «я убил его», хоть эта была и абсолютная правда. Просто тяжесть содеянного нарастала с признанием фактов, а я теперь принадлежал не только себе. Я должен был заботиться о тех, кто рядом. Драко несколько раз говорил мне, что если бы не я, то он сломался бы. Убийство директора рассекло бы его душу на осколки. Сама перспектива этого в тот страшный год едва не заставила его покончить с собой, но Нарцисса, как и всегда, нашла способ защитить единственного ребёнка.
Оставив Роуз с альбомом и карандашом, я невербально сотворил простенькие следящие чары для собственного успокоения и направился в библиотеку. Грейнджер с головой ушла в какую-то из моих книг, уютно свернувшись в кресле и поджав под себя ноги. Рядом с ней стояло блюдце с яблочными дольками, откуда она поминутно таскала их по одной, облизывая пальцы от сока. Внутри меня что-то дрогнуло. Такая домашняя и в то же время соблазнительная картина. Если бы я мог, я встряхнул бы её из этих джинсов и рубашки прямо сейчас и…
Она подняла голову.
— Дай угадаю, она рисует? — спросила Гермиона.
Я кивнул.
— Комната ей понравилась, вещи она разложила сама. Если бы студенты Хогвартса были настолько аккуратны и дисциплинированы, я преподавал бы до тех пор, пока меня не вынесли бы из замка вперед ногами.
Фыркнув, Гермиона отложила книгу, сказав:
— Мне иногда стыдно, что она настолько лучше меня. И это отнюдь не плоды нашего… моего воспитания.
— Что с твоей рукой? — спокойно произнёс я. — Покажи.
— С моей рукой? — право, она притворялась ещё хуже, чем Поттер.
— Левая рука, мисс Грейнджер, — я приподнял брови, — дайте взглянуть. И снимите чары с лица, будьте так любезны.
— Я думала, тебе нравятся красотки, — пробубнила она.
— Мне нравится честность, — парировал я.
Она вздохнула и, вытащив палочку, отменила заклинание. Я громко выругался, увидев кровоточащую щёку и синяк на хрупкой кисти.
— Кто это сделал? — я догадывался, но прежде, чем покалечить человека, нужна веская причина.
— Я упала, — пробормотала Гермиона, скрестив руки на груди и морщась от боли.
Я подвинулся ближе и принялся водить палочкой по её запястью.
— Нужно будет приложить примочку, но через час отек должен спасть. Почему не намазала бадьяном?
— Закончился, — Грейнджер помолчала, пока я занимался её щекой, исцеляя ссадину, — я и правда упала, Северус. Не ищи подтекст. Это была случайность.
— У случайности фамилия Уизли, не так ли? — выдохнул я, закончив и проводя кончиками пальцев по нежной коже. Она потянулась ко мне, накрывая мою ладонь своей.
— Рон не собирался ничего делать, он среагировал инстинктивно. Я выставила щит, но потеряла равновесие. Сама виновата.
— Разумеется.
— Северус… обещай мне… — она нахмурилась, видимо, подбирая слова. — Обещай, что не будешь ничего делать Рону. Он узнал, что Рози — не его дочь, Молли просто бросила ему это в лицо. Он ещё держался… почти достойно.
Я на миг представил себя на месте Уизли. Узнать, что женщина, которую ты любишь, спала с другим… невыносимо. А особенно то, что она родила от этого самого другого ребёнка. Абсурдное сходство было налицо, но в кои-то веки я был не пострадавшей стороной. Пусть и сам того не желал, я выиграл. Хотя это не было соревнованием, удовлетворение не заставило себя долго ждать. Это было так… по-слизерински. Коварно. Эта женщина — моя. Вот так я бы назвал чувство, которое сейчас испытывал. И Уизли должен узнать, что никто не смеет касаться Гермионы и Роуз даже пальцем. Даже случайно.
— Под «ничего делать» ты подразумеваешь проклятия, яды и тот вред, что можно нанести волшебной палочкой? — скучным голосом перечислил я.
— Да! — Гермиона вскинула глаза, глядя на меня не отрываясь. — Обещай.
— Хорошо. Обещаю, — ухмыльнулся я, целуя её в губы.
Когда мы оторвались друг от друга, она сказала:
— Кто именно отец Роуз я не говорила… хотя собиралась. Это не потому, что я не хочу или… просто не успела. И мы не обсуждали с самой Роуз, кем она хочет стать теперь, когда не может быть Уизли. Раз она назвала тебя папой, то… — залившись краской, Грейнджер смущённо договорила: — Если ты не против, то она будет Снейп.