— Не устаю поражаться тому, как ты с ней терпелив. Её бесконечные «почему» могут свести с ума кого угодно, — шепнула Гермиона, перебирая волосы спящей Рози. Девочка спала со мной, упрямая мисс Грейнджер же устраивалась на диване, набросив на него такой купол из заклинаний, что я порой забывал, что она там, пока Гермиона, зевая, не снимала чары. Вид её тела в пижамных шортах и майке не очень способствовал продуктивному началу дня. Мне хотелось сорвать с неё эти тряпки немедленно. Останавливало только присутствие дочери и то, что Гермиона, кажется, не стремилась к близости. Я не хотел казаться бесчувственным чурбаном, поэтому довольствовался поцелуями. Но каждый вечер они укладывались рядом, пока девочка не засыпала.
— Я в её возрасте всё бы отдал за то, чтобы со мной разговаривали, — парировал я тихо, — у меня вопросов было ещё больше. Но отвечать до Хогвартса было некому.
— Я боюсь представить, что будет, когда она и Скорпиус туда пойдут. Вчера эта банда едва не спалила занавески в гостиной. Драко пришлось вытащить их в сад.
— Ничего, они научатся контролировать выбросы. Есть ещё год до того, как Скорпиус пойдёт в маггловскую школу, — небрежно сказал я.
Гермиона длинно выдохнула.
— Кажется, за моей спиной зреет заговор…
— Ну что ты, — я улыбнулся, — детям это пойдёт на пользу. Ты сама училась, знаешь, каково это. Я не хочу, чтобы Роуз была в чём-то не уверена. Жить только в магмире скучно, так что нужно расширять кругозор.
— В школе я думала, что ты такой же, как Малфой и остальные чистокровные снобы, — неожиданно призналась Гермиона, вставая с явной неохотой и поправляя на дочери одеяло, — а ты, как оказалось, притворялся.
— Ну… не совсем, но я тех пор я изменился, — признался я, — во многом благодаря тебе. И тому, что моя жизнь, как оказалось, не была бессмысленной. Поттер жив и здоров, Лорд мёртв. И думать только о себе самом, как выяснилось, очень приятно.
Она обошла кровать и нагнулась ко мне, нежно накрывая мои губы своими.
— Спасибо.
— За что? — удивился я, целуя её в ответ.
— За то, что ты есть, Северус, — серьёзно отозвалась Гермиона.
Когда мы наконец вернулись домой, я вздохнул с облегчением — я не чувствовал себя в безопасности в Лондоне и хоть авроры следили за лофтом, ожидая Софию, в Фолкленде, который я защитил всеми возможными заклинаниями, дышалось гораздо легче. Я вернулся в лабораторию. Имея кинжал, я мог попробовать спасти Лаванду.
Ритуал прошёл тяжелее, чем я думал, но он сработал. Раны на руках девушки начали заживать. Я модифицировал зелья — уже имеющиеся не годились. Мне самому требовалось принимать животворящий эликсир — благо, министр дал разрешение на его приготовление — иначе я восстанавливался бы год. Ритуал был, разумеется, темномагическим, а моё тело отвыкло от такого, отреагировав истощением и невозможностью полноценно колдовать. Прошёл почти месяц, прежде, чем я стал похож сам на себя и вернул силы.
— Северус, — раздался голос Гермионы в тишине нашей гостиной. Я переписывал один из рецептов — дурацкая бюрократия не позволяла патентовать зелья, не заполнив тонну бумаг для этого.
— А? — Я отозвался не с первого раза, судя по ноткам раздражения в её голосе.
— Хочу пригласить тебя на ужин.
— У Бинки сегодня выходной, — вспомнил я, не отрываясь от бумаг.
— Так я зову тебя не на кухню, а сходить куда-нибудь. В ресторан, — не отставала Гермиона.
— Роуз сегодня у Малфоев. Скорпиус решил научить её летать на детской метле, я хотел поехать к ним после того, как закончу с документами, и проследить, чтобы она не убилась, — задумчиво кусая кончик пера, отозвался я.
— Оторвись на секунду, пожалуйста! — Грейнджер почти рычала, подойдя ко мне и скрестив руки на груди. Я взглянул на неё и залюбовался — щёки раскраснелись, глаза сверкали. Может, ну его, к дракклу, этот патент…
— Ты и я. Вдвоём. Свидание, — отчеканила она, удивив меня— будь готов через час. И, к твоему сведению, Роуз и моя дочь тоже, так что я прекрасно знаю, где она и чем занята! Она не убьётся — в отличие от меня, метла её слушается. Даже обидно. Она всем пошла в тебя, кроме внешности.
— И слава Мерлину! — фыркнул я. Значит, моей женщине хочется романтики. Что ж, я не возражаю. Надо только отправить Драко сообщение, что Роуз сегодня переночует у них.
— Шутник, — проворчала Гермиона, гордо удаляясь из гостиной.
— Пойдём в маггловский Лондон или нет? — крикнул я.
— В Хогсмиде открылся новый ресторан, хочу туда! — раздался её голос.
Я сходил в душ и переоделся в тонкий серый джемпер и брюки. Раз уж мы идём куда-то, где будут люди, не хотелось бы ударить в грязь лицом. Работая над котлами без остановки, я забывал обо всём — еде, сне, ванне… Волосы повисли неаккуратными сосульками — как в Хогвартсе. Жуть.
— Есть повод? — спросил я, впечатлённый, когда Гермиона спустилась вниз, одетая в платье, подчёркивающее её фигуру.
— Повод есть всегда, — дерзко проговорила она, — но десерт после ужина.
Я с трудом дождался возможности утащить её домой поскорее и не стал заморачиваться поисками кровати, толкнув её на диван в гостиной и задирая платье до талии. Алые трусики скользнули по ногам, обтянутым чулками. Целуя гладкую кожу у кромки чулок, я раздвинул её бедра и принялся ласкать пальцами уже влажную плоть между ног Гермионы. Когда я прижался губами, облизывая клитор, она издала протяжный стон и вцепилась в мои волосы. Оргазм накрыл её, заставив извиваться и хрипло дышать. Я рванул молнию на своих брюках и погрузился в желанное тепло до упора, подтягивая её колени повыше, чтобы входить глубже с каждым толчком.
— О, Мерлин, Северус! — Она вскрикнула, хватая ртом воздух, двигаясь мне навстречу.
Я впился в её губы, продолжая двигаться. Мы кончили вместе, и замерли, не в силах пошевелиться.
— Надо чаще звать тебя на свидания, — выдохнула Гермиона спустя несколько минут, поглаживая меня по спине. Я сдвинулся, едва не упав с дивана. Она хихикнула.
— Идём в постель, — велел я, — у меня есть на тебя ещё кое-какие планы сегодня.
Мы занимались любовью снова и снова, будто наверстывая упущенное. Она так сладко стонала подо мной, так вжималась всем телом, что я совершенно потерял голову. Кажется, я не уснул, а впал в кому, забыв, что мы не должны оставаться вместе. Чёрт знает, где я оставил свою палочку, как и одежду, сумочка Грейнджер валялась на лестнице, кажется, вместе с платьем.
Я проснулся внезапно, как от толчка и обнаружил, что Гермиона сопит у меня под боком, закинув ногу на моё бедро и отобрав всё одеяло.
— Доброе утро, — позвал я, легко целуя обнажённое плечо. Карие глаза распахнулись, встретившись с моим внимательным взглядом.
— Доброе утро, — робко проговорила она и резко вздохнула, осознав, что она лежит в моей кровати, спокойно проспав так всю ночь.
— Кажется, ты забыла свою палочку, дорогая, — лениво протянул я.
Она неуверенно улыбнулась.
— Я даже не вспомнила о ней…
— Вот и славно, — я, словно невзначай, потёрся об её бедра, — так приятно, когда ты прижимаешься ко мне абсолютно голая. Вот только придётся обзавестись двумя одеялами — ты, к сожалению, греешь меня только с одной стороны.
Гермиона сощурилась, дерзко нырнув рукой под одеяло и обхватив мой тут же отреагировавший член.
— Так лучше? — пропела она, двигая рукой.
— Гораздо… — простонал я.
Когда мы, наконец, выбрались из постели и умылись, сердитая сова, нахохлившись, сидела на подоконнике с обратной стороны окна.