— Папа, ты будешь мне писать? — требовательно спросила Роуз, немного нервно теребя отутюженную школьную форму.
— Конечно. Могу писать каждый день, если хочешь. Но у тебя вряд ли будет время отвечать мне — друзья, учёба, библиотека, квиддич… — нарочито печально вздохнул я.
— Что ты! Я буду так скучать по тебе. И по маме. И по Поппи тоже, — пылко заявила Роуз.
Я не выносил публичных проявлений чувств, но только не сегодня, когда моя драгоценная и любимая дочь покидает меня до самого Рождества. Я опустился на одно колено и обнял её так крепко, как мог.
— Если что-то будет нужно — пиши. Я сразу трансгрессирую к тебе. Не сомневайся. Держись подальше от неприятностей и от Поттера.
— Хорошо. Я скажу шляпе, что хочу на Слизерин, — Роуз звонко поцеловала меня в щёку.
— Это нечестно! — Гермиона, держа за руку Реджину, сощурилась. — А как же Гриффиндор, где училась твоя мама?
— Только через мой труп, дорогая, — предупредил я, — уж лучше Райвенкло.
— Там одни зануды, — фыркнула жена, — и заучки.
— Кто бы говорил, — протянул я.
Мы переглянулись и дружно рассмеялись, обнимая Рози с двух сторон.
Реджина тоже уткнулась в сестру всем телом и залепетала:
— Я буду скучать.
— И я, Редж, — Роуз взлохматила чёрные волосы сестры, — я пришлю фотографии на телефон папы, а он покажет тебе.
И вот сегодня наша старшая дочь уже на седьмом курсе — такая взрослая и красивая. Самостоятельная. Я понимал, почему Гермиона с самого утра как на иголках — скоро Рози покинет родной дом, Редж тоже скоро отправится в Хогвартс, а с нами останется только Себастьян. А ещё жену ждало кресло министра — кампания должна была начаться через год.
— Чуть не опоздал, — встрепанный Малфой подлетел к вагону, — всё Поттер виноват.
Роуз хмыкнула.
— Дядя Драко как обычно.
— Отец, а уж думал, что отправлюсь в долгий путь без вашего традиционного напутствия, — Скорпиус сноровисто спрыгнул с подножки и подошёл к Драко.
— Не паясничай, — фыркнул мой крестник, приобнимая сына за плечи. Они стояли рядом — одного роста, платиноволосые и сероглазые. Люциус не терял надежды на помолвку между Скорпиусом и Роуз, но дочь, к моему облегчению, заявила, что не позволит решать за неё, поэтому пока что никаких обещаний никому не давала.
— Пора, — вздохнула Гермиона, и Хогвартс-экспресс издал последний гудок. Дети скрылись внутри, махнув нам на прощание.
Я усадил младших Снейпов в машину — Реджина по пути с Кингс-кросс опять чуть не улизнула, засмотревшись на какую-то вывеску. Гермиона молчала, полностью погрузившись в свои мысли. Я высадил сына и дочь возле маггловской гимназии, в которую они оба ходили до поступления в Хогвартс. Подав им рюкзаки и убедившись, что дежурный учитель завёл их внутрь, я повернулся к жене.
— Говори.
— Что? — она вскинула карие глаза.
— Что именно тебя беспокоит. Я же вижу, что ты переживаешь, — я потянул её к себе, отстегнув ремень безопасности, чтобы обнять. Гермиона устроила голову на моём плече, щекоча дыханием шею.
— Я подумала, как быстро она выросла. Такая… такая…
— Чудесная? Невероятная? Самая лучшая в мире и копия своей матери во всём, не только внешне? — я коснулся губами виска жены. — Я чертовски горжусь вами обеими.
— Я так хотела стать министром, а теперь задумалась… Я буду видеть Себастьяна ещё реже, чем Роуз и Реджину. Я не хочу быть мамой только по выходным.
— Ты мама, которая строит карьеру, но всегда думает о том, как дать детям самое лучшее, — не согласился я, — и я никогда бы не хотел, чтобы ты сидела дома… Ты — самый прекрасный вариант для министра, поверь моему опыту. Как только кампания закончится, ты сможешь распределить своё время так, как нужно. Будешь брать детей с собой в поездки, которых будет немало. А я буду гордится тем, что я твой муж. И безумно ревновать, ведь все будут смотреть на тебя, такую красивую и умную, такую прекрасную… И гадать, почему ты выбрала в мужья меня и спустя десять лет всё ещё остаёшься моей.
Гермиона обхватила мои щёки руками и страстно поцеловала.
— Потому, что твой голос сводит меня с ума настолько, что сами слова иногда не важны. Потому, что ты позволяешь мне быть самой собой. Потому, что ты дал мне наших детей и любишь их так, что я только диву даюсь, весь мне хочется поубивать их всех не реже, чем раз в неделю. Особенно Реджину. А ещё я хочу тебя сейчас так сильно, что кажется, нам нужно срочно домой. У меня есть час до совещания в Министерстве. А дома в кои-то веки нет детей.
— Особенно Реджину, — повторил я и рассмеялся, отвечая на поцелуй и параллельно заводя машину, — она такая же неуёмная, как ты. Хогвартс едва оправился от гениальности Роуз и изобретательности Скорпиуса, про компанию Уизли, растущую с каждым годом, я вообще молчу. И, кстати, мы с Джорджем Уизли поспорили с Джастином и Драко о том, на какой факультет попадёт Реджина, едва она начала ходить.
— Мерлин, — фыркнула жена, — и на какой же?
— Если ты уберёшь руку с моего… хм… бедра, я смогу выехать на дорогу и раздеть тебя минут через десять, — я проигнорировал её вопрос, сосредоточившись на том, чтобы вести ровно, хотя это и было очень трудно, учитывая, как Гермиона гладила меня прямо сейчас.
— Десять? — она чувственно облизала губы, возбудив меня ещё сильнее.
— Пять, если трансгрессируем от клуба, — прошипел я.
— А в клубе кто-то есть? — невинно поинтересовалась эта чертовка, словно невзначай расстёгивая пару пуговиц на своей блузке и продолжая поглаживать меня через ткань брюк.
— Никого.
Лаванда стала управляющей клубом — Драко неожиданно подарил ей свою часть, поразив всех, и меня в том числе. Но мой кабинет остался за мной, как и коктейли вечером в пятницу.
Спустя десять минут я запер дверь и наложил заглушающее заклинание, впиваясь в губы жены нетерпеливым поцелуем и подтягивая юбку её строгого костюма повыше. Дома мы теперь редко могли уединиться в любой момент, особенно летом, и когда дети стали старше. Реджина, например, способна была отпереть любую дверь своей спонтанной детской магией, если ей вздумалось куда-то войти. Себастьян же просто садился под дверью, как щенок, и принимался плакать так горько, что потом его невозможно было успокоить.
— Как я скучал по тебе, — бормотал я, лаская гладкую кожу.
— Я скучала больше, — Гермиона укусила меня за плечо, дергая молнию брюк изо всех сил.
После мы просто лениво целовались, восстанавливая дыхание. Я в очередной раз думал, как же сильно мне с ней повезло.
— Так на какой факультет вы поспорили? — вдруг вспомнила миссис будущий министр магии.
Я вздохнул.
— Гриффиндор — по мнению Драко и Джастина — они говорят, что у Редж начисто отсутствует инстинкт самосохранения. Мы же с Джорджем решили, что это будет Пуффендуй — потому, что добрее этой девочки я никого не встречал. Даже Поппи не стала бы подбирать якобы раненого паука и пытаться его вылечить.
— В самом деле? — удивилась Гермиона, улыбаясь. — И ты не будешь сыпать проклятиями, если её распределят на мой факультет?
— Буду.
— Ты неисправим.
— Знаю.
— А что насчёт Себастьяна? — спросила жена, застёгивая блузку.
— Слизерин, — уверенно заявил я, — помогая ей расправить юбку, оказавшуюся моими усилиями выше талии.
— Вот ещё! — фыркнула Гермиона. — поспорим?
— На что? — хищно улыбнулся я, запуская пальцы в каштановые кудри.
Она сощурилась.
— Если я выиграю, ты пойдёшь со мной на празднование годовщины победы в этом году.
Я содрогнулся, но кивнул. Я ни разу не был в Хогвартсе с тех пор, как мне вручили орден Мерлина.
— А если выиграю я, то ты в своей речи министра скажешь, что у тебя лучший на свете муж, — коварно предложил я.
Гермиона согласно кивнула.
— Это будет нетрудно, Северус. Ты и есть лучший муж, которого я могла себе только представить.