— Но вы можете пригласить Петра Ивановича к телефону, чтобы я могла лично с ним поговорить? — настаивала я.
— Да нет его дома сейчас! Вы что же, мне не верите? — раздраженно воскликнула женщина. — В конце концов, покупка помещения — это дело сугубо личное, и мы ни перед кем не обязаны отчитываться!
В трубке послышались короткие гудки. Я тоже нажала на «отбой».
Значит, остался клуб «Гармония». Правда, Константин Загребенников не указал специализации этой организации. Название «Гармония» предполагает достаточно широкое толкование. В переводе с греческого это слово означает «соразмерность, созвучие, согласие, связь».
Поеду сейчас туда, посмотрим, какие сведения я получу от представителей «Гармонии». Перед тем как нажать на газ, я позвонила по телефону из списка Константина Загребенникова.
В трубке раздавались долгие гудки, из чего можно было сделать вывод, что абонент в настоящее время недоступен, хотя извещения на этот счет никакого не было. Ладно, поеду без предупреждения.
Доехав до улицы Лунной, я припарковала машину и пошла по довольно разбитому тротуару. А вот и нужная мне вывеска. Музыкальный клуб «Гармония» располагался на первом этаже пятиэтажного дома.
Я открыла входную дверь и попала в широкий, но небольшой коридор. Три двери из него вели, надо полагать, в кабинеты. Из одного, расположенного напротив входной двери, доносились вокальные распевы на гласные звуки: «а-о-у-а» и так далее. Так распеваются певцы перед началом репетиции.
Я подошла вплотную к двери и слегка приоткрыла ее. В небольшой комнате находилось пианино, за которым сидела женщина средних лет, а рядом с ней стояли две женщины в возрасте, приближающемся к пожилому.
Я постучала в дверь. Распевы прекратились, и женский голос пригласил:
— Войдите.
Я вошла внутрь. Весь интерьер помещения составляли около десятка стульев, старый узкий шкаф и пианино.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Здравствуйте, — ответила женщина за пианино.
— Скажите, могу я увидеть Владимира Антоновича Охлопкова? — спросила я. — Ведь он является руководителем музыкального клуба «Гармония», не так ли?
— Да, это так, — подтвердила женщина.
Она встала со стула, стоявшего перед пианино, и подошла ко мне.
— Меня зовут Алевтина Викентьевна, я концертмейстер.
— А я — Татьяна Александровна, — в свою очередь, представилась я.
— А Владимир Антонович осуществляет общее руководство музыкальным клубом? — спросила я.
— Да, совершенно верно. Видите ли, у нас здесь собрались энтузиасты вокального жанра, — начала объяснять Алевтина Викентьевна. — Но мы не являемся профессионалами, мы — всего лишь самодеятельные певцы. Всех нас объединяет любовь к песенному творчеству, а также и к более серьезному оперному жанру. В нашем клубе мы проводим репетиции, разучиваем романсы и оперные арии русских и зарубежных композиторов.
— О, даже так, — протянула я.
— Да, да, — закивала Алевтина Викентьевна, — как я уже сказала, в нашем коллективе — самодеятельные певцы, но они обладают хорошими голосами. Мы уже имеем опыт, правда, не очень большой, выступления перед зрителями. Нас неоднократно приглашали выступить в музыкально-литературной гостиной тарасовской городской библиотеки.
— А сколько человек в вашем коллективе? — поинтересовалась я.
— Нас двенадцать человек, — с гордостью произнесла концертмейстер.
— Ого! Но как же они все здесь помещаются? — удивилась я. — Ведь помещение для такого количества очень маленькое.
— Да, вы правы, мы здесь еле все умещаемся. Есть, правда, еще две комнаты, но они еще меньше. И там в основном хранится ненужная рухлядь: поломанные стулья и банкетки, книжные полки. Здесь ведь раньше была районная библиотека. Но они переехали, а это помещение из трех комнат выделили нам, правда, временно. Владимир Антонович ищет более подходящее помещение, чтобы мы могли поместиться там все. И вроде бы он даже что-то такое подыскал.
— Да? И как? То помещение удовлетворяет требованиям вашего коллектива? Оно просторное? — Я забросала женщину вопросами.
— Да вроде бы оно и подходит, но…
Концертмейстер замялась.
— Но что-то Владимира Антоновича в нем не устроило, вы это хотели сказать? — высказала я предположение. — Ведь он его не приобрел?
— Да, кажется, он расторгнул сделку… да, что-то его не устроило, — ответила Алевтина Викентьевна. — Но вот что именно, я совершенно не в курсе. Владимир Антонович не любит особенно распространяться о делах. Он считает, что должно быть разделение: я занимаюсь музыкальной частью, а он — коммерческой.