На замечание она не обиделась – вид у нее, наверное, и впрямь оставлял желать лучшего.
– Ночь долгая. Уже солнце скоро встанет, – ответила Сьюзен, кивая на настенные часы. Заряд адреналина исчерпался, и усталость обрушилась с такой тяжестью, что она едва ворочала языком. – Там сейчас Флинн остался, у него все под контролем.
Эд тоже посмотрел на часы и кивнул. Они часто общались жестами, невысказанными намеками. Болтать попусту не любили оба, но из них двоих молчаливее все же был Эд – десятилетия работы растратили отведенный ему запас слов, и теперь до грядущей отставки осталось только молчание.
Шеф снова сел и сложил руки на газете.
– Как держишься? – В последнее время ему, возможно, уже недоставало энтузиазма в борьбе с преступностью, но никто не упрекнул бы его в недостатке внимания к сотрудникам.
Сьюзен ответила бледной полуулыбкой.
– Бывало и лучше. Но пока хожу и дышу, так что не могу жаловаться. – Она ощутила на себе его заботливый взгляд. Его отеческая забота оборачивалась разными гранями, стирая иногда профессиональные границы и обеспечивая на работе как комфорт, так и разочарование.
– Оно всегда так, когда дело касается детей.
– Это да.
Сьюзен знала, на что намекает Эд, но о чем из уважения к ней не говорит прямо, – к несчастью, труп у телефонного столба был не единственным детским телом, с которым ей довелось столкнуться по службе. Вскоре после поступления в полицию ее послали в логово сквоттеров[4] – в таком с виду благополучном городке, как Перрик, их было на удивление много – разобраться с жалобой на шум. Там-то она и наткнулась на малышку Гэби, которая была мертва уже пару дней. Мать Гэби, Дарла, впрыснула в вену крепкий коктейль каких-то химикалий и улетела так далеко, что даже не заметила, как дочка приняла за конфеты лежавшие в пакете для сэндвича пилюли сильнодействующего антидепрессанта. Позднее, протрезвев в камере и узнав о смерти Гэби, Дарла так разбушевалась, что ее едва удержали трое полицейских. До суда дело не дошло – Дарла приняла смертельную дозу спидбола[5], которым ее снабдил сутенер и по совместительству бойфренд.
Сьюзен слишком устала, чтобы вести разговоры о мертвых в духе доктора Фила. Одним из ценных качеств Эда было то, что он не вмешивался. Некоторые из более опытных ее коллег объясняли это апатией, связанной с приближающейся отставкой, но Сьюзен с ними не соглашалась, по крайней мере в том, что касалось ее должностных показателей. Она знала, что Эд доверяет ее компетенции.
– И по-прежнему никаких следов Джеральда Никола, – добавила Сьюзен, меняя тему.
Эд отхлебнул кофе.
– Ничего удивительного. На этот раз его не только посадят под замок, но и ключ от замка выбросят. Он это знает.
– С этого и надо было начинать, – сказала Сьюзен. – В смысле посадить под замок и ключ выбросить.
Эд пожал плечами: мол, что ты сделаешь?
– Подумать только, ты еще помнишь то дело… А я вот с трудом вспоминаю, что на завтрак ел.
– Помню, потому что об этом тогда в новостях говорили.
– Да, шума было много.
– Пока ждала Флинна, почитала кое-какие рапорты того времени. Этот Джеральд Никол – тот еще фрукт.
– Доказать обвинения в растлении малолетнего так и не смогли, но осудили по другим статьям.
– Да, я читала. – Сьюзен поежилась.
В 2012-м студия «Экспрешнс» в Сан-Франциско была одним из крупнейших центров дистрибуции детской порнографии в Калифорнии. Первоначально расследование координировала налоговая служба, заподозрившая владельца студии Хью Джарвиса в уклонении от уплаты. Именно во время компьютерного аудита и были обнаружены папки с фотографиями. Прежде чем Министерство внутренней безопасности успело произнести «тридцать лет тюремного заключения и 250 тысяч долларов штрафа», Джарвис успел сдать своих покупателей. Их оказалось пятьдесят девять, включая Джеральда Никола.
Доказательств физического насилия Джеральда над своими жертвами обнаружено не было – они появились позднее, после обнаружения тела ребенка, – но материалов для обвинения его в хранении детской порнографии хватало вполне. И не только в хранении, но и в распространении: он обменивал фотографии Джарвиса онлайн точно так же, как фанаты бейсбола обменивались карточками любимых игроков.
– В суде у Джеральда не было никаких шансов, – продолжал Эд. – Даже не знаю, почему они утруждали себя судом. Наверное, потому что суда заслуживает каждый. Адвоката ему дали прямо из юридической школы – парень до скамьи еще не дорос. Ненависть его к сексуальным насильникам была настолько очевидной, что он вполне мог бы нанять самолет для воздушного поздравления в день вынесения Джеральду приговора. Когда тебя ненавидит твой собственный адвокат, дело плохо.
4
Сквоттеры – лица, занимающие под жилье пустующие помещения и пространства, не имея на них права собственности и использования.