Глава 5
Заехав на стоянку, Сьюзен тяжело вздохнула и скорчила физиономию. Дом престарелых «Изумрудные лужайки» выглядел ничем не лучше любого другого заведения такого же профиля, существующего за счет бюджета штата. Снаружи это незамысловатое одноэтажное здание походило на тюрьму, молчаливое напоминание потенциальным беглецам, брошенным родными и близкими и никому уже не нужным, что поднимать шум бесполезно. Что они останутся здесь независимо от того, нравится им в «Изумрудных лужайках» или нет.
Сьюзен проглотила кофе, остававшийся в здоровенной металлической кружке и остывший до температуры осеннего воздуха. Раннее утро – не самое подходящее время для столь невеселого задания. Засунув в рот последний кусочек клюквенной булки, она тут же подавилась сладкой пудрой и пожалела, что допила кофе, – теперь запить было нечем. Двумя пальцами, большим и указательным, она собрала крошки с рубашки, аккуратно сложила салфетку, в которую была завернута булка, придавила бумажный квадратик и выстрелила им в окно. После чего потянулась к дверце, но в последний момент взяла телефон.
После двух гудков ей ответил жизнерадостный голос:
– Медэксперт Сальвадор Мартинес.
– Привет, Сэл, это Сьюзен Марлан из полиции Перрика.
На другом конце ухмыльнулись:
– Кого я слышу! Как дела? Кому надрала задницу?
Сьюзен хмыкнула под нос. Даже в самые тяжелые дни Сальвадор Мартинес умел поднимать ей настроение не хуже разрекламированного прозака[8].
– Дела идут.
– Слышал, ты какого-то торчка согнала с крыши.
Сьюзен нахмурилась.
– Это от кого ж ты такое слышал?
– Угадай.
– От Маркуса.
– Дзинь! Выдайте девушке приз. Поверить не могу, что такой трепач так долго держал меня в неведении… А история замечательная.
– Ох уж этот Маркус… Болтун тот еще, но парень хороший.
– Верно, – согласился Сальвадор. – Маркус сказал, ты была сильно не в духе, но не потому, что едва не сломала лодыжку, гоняясь за тем типом.
Сьюзен знала, что будет дальше. Последние две недели в участке только и обсуждали тот арест.
– По его словам, ты надела на парня браслеты и, запыхавшись, крикнула: «Спасибо, мудак! Моя кофейня уже закрылась!» Все верно?
– Не совсем, – поправила Сьюзен. – Я, кажется, назвала его говнюком.
Сэл расхохотался так, словно ничего смешнее в жизни не слышал.
– Ты, должно быть, и впрямь любишь кексы в «Дилейни».
– Есть такое дело. Я в тот день как раз хотела взять парочку с двойной помадкой, но потом нарисовался этот придурок, и пришлось гнаться за ним.
– И как только тебе удается оставаться такой худышкой? Если б я съедал столько, сколько ты, носил бы брюхо размером с Техас. Погоди-ка… О, да я уже ношу!
Сэл рассмеялся, и Сьюзен присоединилась к нему. Лишние несколько фунтов – а Сэл и в худые дни тянул на триста – наверняка только добавили бы ему жизнерадостности, как Санта-Клаусу. Если бы Санта зарабатывал на жизнь тем, что резал трупы.
– Должно быть, все дело в этих торчках, за которыми ты гоняешься.
– Тише. Не хочу, чтобы кто-нибудь попытался оказать мне услугу, – пошутила она.
– Держу рот на замке. Так что я могу для тебя сделать?
– Вопрос насчет тела. Того, что мы с парнями из «Ар-энд-Джи» нашли прошлым вечером. – Произнести такие слова, как ребенок или детское, ей не хватило духу.
– А, Мальчонка в комбинезоне, – сказал Сэл. – Это мы здесь так его называем. Установить личность пока не получилось. Ни отпечатков, ни зубной карты не нашли.
– О’кей. Труп старый. Да, конечно, это само собой понятно. Но как насчет времени, когда его могли убить?
– Если судить по одежде и состоянию останков, где-то в шестидесятых.
– Странно…
– Вообще-то нет. Джеральд был тогда подростком, но вполне мог похитить и убить ребенка. Некоторые педофилы начинают рано, как ты прекрасно и без меня знаешь.
– Ты уверен насчет шестидесятых?
Если Сэл и обиделся из-за ее недоверия к его прогнозам, то внешне никак это не выразил.
– Точную, до дня, дату я, как ты понимаешь, назвать не могу, но умер мальчонка где-то в шестидесятые. А что? Думаешь, он как-то связан с другим преступлением в какое-то другое время?
– Дело не в этом. Я сама была там, когда его нашли. Он лежал на глубине не больше двух-трех футов, рядом с телефонным столбом. Я проверила: столб поменяли в две тысячи двенадцатом, потому что старый сгнил, а значит…