Я даже не стала выходить из дверей больнички. Только чуть качнулась наружу, ровно настолько, чтобы окинуть взглядом картину. Вот он, голубчик, бежит, старается, в руках помповый дробовик. Только ему еще надо оружие поднять и к плечу приставить, а у меня уже все готово. Бах! И заряд картечи влетел неудачнику точно в грудину. Тот даже хрюкнуть не успел. Чао, бамбино! Прижимаясь к стене, добралась до угла, а там у соседнего домика еще один стоит. И у него-то как раз оружие в полной готовности. Я хотела, было, отшагнуть назад, но неудачно встала на больную ногу. Меня повело, и, чтобы не упасть, я присела. И тут же у меня над головой в бревна сруба со смачным чмоком врезалась горсть картечин. Тот мазила, видя, что не попал, решил убежать за угол. Не беги, дурень, пуля все равно быстрее. Бах! И ответная порция картечи долбанула козлину прямо в зад, добавив ускорения. Из-за угла раздались вопли. Все, этот бегать уже никогда не сможет.
Где-то впереди жахнул выстрел. Это Дзетта, даже думать не надо. Кто же кроме нее приправляет картечь смачными итальянскими ругательствами! Ну вот, все трое готовы! Можно расслабиться и вернуться на берег, а то там, кажется, только Линь бьется. А, нет, вот опять «максимка» застрочил! Видать, перезарядились девки, и снова дают ублюдкам жару. Ну, тогда можно сходить, проверить, как там недобиток.
Я успела сделать только два шага, как где-то впереди резанул по ушам дикий визг. Не всех перебили? Суки! Сколько же их там? Опять похромала вперед. Только не прямо на звук, а обходя вокруг дома. Черт! Кто же тут камней-то столько накидал!
Все-таки плохо воевать с дырявой ногой. Вот она и подвела в критический момент. Прострелило болью от пятки до бедра, и я буквально рухнула плашмя. Успела только руки перед собой выставить, чтобы мордой о камни не приложиться. Упала неудачно, ружжо свое пузом придавила. Голову поднимаю – передо мной армейские ботинки сорок последнего размера. Незнакомые, у нас таких нет ни у кого. А в ботинках ноги в камуфляже. И несет от этих ботинок такой пропастиной, что я чуть не сблеванула прямо на эти тапки. А саежка-то у меня под брюхом, а палец-то на спуске, а ствол-то как раз в нужную сторону смотрит! Я голову повыше задрала, насколько смогла, зажмурилась и пальнула. Ботинок на земле остался стоять, и даже кусок ноги в нем остался, а вот вся остальная туша с воплем принялась на меня валиться. А подо мной, если кто не помнит, горячая ружбайка, да и при выстреле жигануло неслабо, лицо все прям горит. Я еле успела в сторону откатиться, чтобы этим двустворчатым шкафом не придавило. Приподнялась, добавила гаду свинца в бочину и принялась пробираться дальше.
У Дзеттиного хозяйства лежал труп без головы, а рядом визжал, катаясь по забрызганной мозгами земле и закрывая руками лицо какой-то урод. В буквальном смысле: из-под пальцев у него виднелись прилипшие рисинки и оранжевые кружки моркови. Один удар приклада – и тишина. На время, конечно.
- Дзетта, ты где?
В дверях показалась итальянка, затмевая солнце шикарным бланшем на левой скуле.
- Это ты его так? – кивнула я на страдальца.
- Нет, она.
На свет появилась Дзеттина помощница, крепко сжимая в руке ковшик с теми же прилипшими рисинками и морковинками.
- Молодец, подруга! Премию выпишу. А сейчас свяжите этого, пока он в отключке. Мы его после подробно обо всем расспросим.
Вроде, наступила тишина. Никто из травы не выскакивает, никто не стреляет, пулемет затих, «маузер» Фам Линь тоже замолчал. Неужели все? Получается, пятеро было этих, которые с тылу решили зайти? Проверить бы… Ну, пойду потихоньку к берегу, гляну, что там, да как, а по дороге ворогов пошукаю.
И вот иду я, ковыляю. Нога болит – спасу нет. На ружбайку не опереться, коротковата моя «саежка». Вот и хромаю помалу. Медленно выходит, ну да и ладно. Мне больше по сторонам глядеть нужно, что я и делаю с большим успехом. И ствол, между прочим, наготове держу. Хватит уже сегодня, два раза только чудом уцелела. Сколько можно удачу-то пытать! Раз повезло, другой повезло, а на третий может и обломать.
Народ помалу выползает кто откуда. Как только затихло, как только стрелять перестали, так давай носы высовывать, нюхать, чем пахнет. Вдруг уже бабы всех ворогов упокоили? Так, потихоньку, добралась до больнички. Никого постороннего не встретила. А, в принципе, идея была хороша: обозначить угрозу с моря и, пока мы будем глядеть в ту сторону, спокойно зайти сзади и в две секунды поменять власть. А, может, просто вывезти отсюда все, что нами было добыто.
Вот и больничка. Отсюда видно, как невдалеке от берега качаются на волнах четыре лодки. Одна нормально, а еще три – носом кверху. Ничего, мы все поднимем, зачиним, а потом, может, и махнем на что-нибудь полезное. Сара с помощницей уже бегут к берегу, тащат с собой аптечки. Навстречу им поднимается вьетнамка, свой винтарь повесила на правое плечо, стволом вверх. Как-то пацаны во дворе спорили, как правильно носить оружие. До хрипоты, едва ли не до драки, но так ни до чего и не доспорились. Но это так, к слову. А что это Снегурку с Леркой не видно? И Архип не поднимается со своей позиции.