- А если он не врет? Или, по крайней мере, искренне заблуждается?
- А если не врет, - улыбнулся Михалыч, - то мы со всех сторон оказываемся в шоколаде. Ковбой валит к своим капиталам, его шайка остается без лидера, и мы получаем несколько спокойных недель, укрепляемся, ищем людей, разведываем и картируем наш остров. Дожидаемся ребят с радистом, налаживаем связи с другими группами, осваиваем плавание под парусами… В общем, делаем изрядный рывок в развитии, пока никто не мешает. А можем и в самом деле заявиться к бандитам и устроить им варфоломеевскую ночь. Но для этого точно нужно объединяться с кем-то еще. Своих сил на такое не хватит.
- А как проверить, врет или нет?
- Вот!
Егерь воздел вверх указательный палец.
- Вот, - повторился он, - главный вопрос.
- И ты знаешь на него ответ?
- Естественно. Но поведай мне сперва свой вариант. Наверняка ведь думала о чем-то таком.
- Думала, - не стала отпираться я. – Думала, что нужно какой-то маячок прицепить либо к самому Карлайлу, либо к его лодке. А потом уже следить по радиосигналу.
- Мысль, конечно, здравая, - кивнул дед. Вот только…
- Что «только»?
- Немного недодуманная. У тебя прибор для слежки есть? А как ты собираешься датчик цеплять на лодку? А какая у него дальность? А как долго он проработает?
- Э-э-э…
Я смутилась. Действительно, наизобретала всякого… Насмотрелась в свое время, млин, детективных фильмов, вот и вспомнила, как полиция бандитов ловила.
- Не тушуйся. Мысль у тебя, в общем, здравая: за ковбоем надо проследить. Только безо всяких этих сложностей. Это же море. Видимость в хорошую погоду миллион на миллион, как говорят летчики. С хорошим биноклем да на быстром катере вполне можно держаться в паре километров от этих бандюг, да идти потихоньку за ними. А решат огрызнуться, так катер-то быстрый, уйдем. Да и, думается мне, не станет этот кадр мешать. Он ведь, если не врет, с концами уйти хочет. И начхать ему на то, что после него останется. Понимаешь? А если решит слежку отогнать, то тем самым признается, что там не портал, а что-то другое, весьма ценное. И тогда уже будет смысл по радио всем об этом другим начальникам рассказать и договориться, чтобы сообща этих сволочей прищучить. Кстати, о радио: пойдем-ка, попробуем с нашими связаться.
Рацию настраивали… не то, чтобы долго, но, все же, не одну-две минуты, как обычно выходило у Фридриха. Я копалась, поминутно сверяясь с инструкцией, чтобы все сделать правильно. Наконец, нацепила гарнитуру (не путать с гарнитуром, это такие наушники с микрофоном) и выдала в эфир:
- Пьер Дюбуа, ответь Анне! Пьер Дюбуа, ответь Анне!
В ответ, как говорится, тишина. Выждав пару минут, попробовала еще:
- Пьер Дюбуа, ответь Анне!
В наушниках затрещало, заскрипело и, в конце концов, раздался голос. Незнакомый, искаженный помехами, но более-менее слышимый. И говорил этот голос по-русски, что лично мне сразу очень понравилось.
- У Пьера проблемы, ответить не может. На связи Кот. Кот. Как поняли? Прием!
Я глянула на Михалыча. Тот сидел рядом и слушал разговор через вторые наушники. Молчал, не вмешивался: мол, ты начальница, ты и выкручивайся.
- Кот, вас поняла. Что за проблемы? Прием.
В наушниках потрещало, съело полфразы. Услышать удалось только «помощь» и через еще несколько хрипов «оказана». Помощь будет оказана? Уже оказана? Не может быть оказана?
- Слышу вас плохо, повторите!
На этот раз трещало дольше и разнообразнее. Потом внезапно трески исчезли, и мы с Михалычем услышали совершенно чисто:
- …уши у кота черные, зовут Серега.
Пока я бестолково хлопала глазами, в ушае потрещало еще немного и выдало:
- Конец связи.
Я отключила и убрала рацию, а затем уставилась на егеря.
- Что скажешь? Лично мне ничего не понятно.
Михалыч пожал плечами:
- А по-моему, все предельно ясно. Наши парни во что-то вляпались, но сумели связаться с этим Котом. Сам Кот поехать спасать не мог, поэтому послал некоего Серегу с черными ушами.
- А причем здесь уши? Негр, что ли?
- Ну почему обязательно негр? Просто отличительный знак. Может, у него на носу катера будет прибит черный Чебурашка. Чисто так, чтобы мы его за бандитов не приняли и палить не начали с перепугу.
- А зачем такая таинственность?
- Ну, Аннушка, могла бы и сама догадаться. Эфир – дело такое. Неизвестно, кто и где ваш разговор слушал. Вот мужик и шифранулся малость. Так, на всякий случай.
- А-а-а!
До меня начало доходить.