Борюсик, надо сказать, тоже пытался составить компанию. Мол, не женское это дело, на тигров охотиться. В какой-то степени, он прав, но тут… Вот не верю я, что, увидев эту усатую-полосатую скотину, он не встанет сусликом, и не позволит себя мирно скушать. У меня, как выяснилось, реакция противоположная – сперва бить, а потом бояться. Кроме того, на него возложено продовольственное обеспечение. Вот сейчас наше положение еще терпимо – на месте, можно сказать, сидим. А если куда двинуться решимся? Или тот самый сезон дождей начнется? Не, запас в доме должен быть по любому. Так что пусть мужчинка исполняет свои прямые мужские обязанности – добывает мамонтов на пропитание.
В общем, собралась я и пошла. Единственно – накануне вечерком подвинула плиту терминала, перенесла поставку на восемь вечера, чтобы наверняка успеть вернуться. Всю дорогу до перешейка мечтала, как я буду спать на мягкой и теплой тигровой шкуре. Ну а что тут такого? Почему бы мне и не помечтать? Тем более, что тигра я все равно пристрелю.
Только не считайте меня такой уж идиоткой. Я прекрасно понимала, на что иду. Но вот сами подумайте – на небольшом острове завелся тигр. Ему нужно что-то есть, он быстро загрызет всех, кого найдет на той половине острова, и придет к нам. Да, сейчас у него ранена лапа. Но она ведь однажды заживет! Вчера он без особых усилий забрался бы наверх, если бы я ему не помешала. А если помешать будет некому? Нет уж, лучше попытаться прикончить тварь сейчас, пока она подранена, чем потом, когда она подлечится. Ну и шкура – она тоже пригодится. И, кроме того, у меня к этой заразе были личные счеты: за мои испачканные накануне штаны.
Так я и мечтала то о мягкой постели, то о кровавой мести, пока не дошла до перешейка. Тут уже все мечты побоку, тут хлебалом щелкать некогда. Лесенка моя так и висела, как я ее оставила. Вот нет, чтобы пусть не с собой забрать, так хотя бы наверх втащить! Правда, вчера мне совсем не до лесенки было. Сперва думала о том, как бы мне ноги унести, потом – как на сеанс поставки не опоздать. А между тем и этим – как позорище свое скрыть.
Вообще говоря, спускаться вниз было страшновато. Я минут пять просто стояла наверху, вглядываясь в лес и в ту дыру в кустах, куда, судя по следам, ушел тигр. В конце концов, мне это надоело. Я прямо вслух – одна же, стесняться некого – сказала себе: «Что, дорогуша, так и будешь здесь торчать до самого вечера?» и, в конце концов, максимально быстро скатилась вниз. Быстро – потому, что очень уж ссыкотно поворачиваться спиной к лесу, в котором где-то бродит такой хищник.
Я ни разу не следопытка, но следов на земле было столько, что и последний идиот разобрался бы без труда. Вот здесь зверь страдал и валялся: весь берег перелопачен, весь песок изрыт, трава клочками повыдергана. Ну а что тут удивительного – вам глазик выковырять, тоже, поди, на стенку полезете. Ну и, понятно, кровь. Видать, я основательно лапку тигре расколупала. И следы этой самой крови однозначно уводили в ту самую дыру, которую я заметила еще сверху. Быстро-быстро, чтобы не успеть подумать и испугаться, я полезла сквозь кусты.
Это, конечно, не джунгли – ни тебе лиан, ни обезьян, ни пальм. Но и не обычный русский лес. Здесь все другое: другие деревья, другая трава, другие звуки и запахи, другие птицы кричат, другие мухи жужжат. Но сейчас все это отмечалось как-то на автомате, пока я очень осторожно, медленно, стараясь внимательно глядеть и по сторонам, и под ноги, шла по отмеченной кровью тропинке. Получалось, в общем, неплохо. Хотя… Лес был довольно густым, и видимость в нем не превышала метров пятнадцати-двадцати. Впрочем, с большего расстояния я вряд ли попаду в цель, так что нормально.
Где-то через полчаса по моим внутренним ощущениям, хотя внутренние – они любят врать, лес стал редеть, светлеть и превратился то ли в очень редкую рощу, то ли в сильно заросшую большую поляну. И деревья переменились. Здесь стояли высоченные кокосовые пальмы вперемешку с какими-то еще незнакомыми деревьями. Ну и трава, понятно, поднялась. Мне чуть присесть – и с головой скроет. Одно хорошо: скакавший на трех лапах тигр промял-таки заметную тропу, по которой вполне можно было ориентироваться. И тут ко мне в голову пришла мысль, от которой меня сильно затревожило. Я-то ведь как собиралась? Прийти в лес, по кровавым следам добраться до логова, где сейчас зверь зализывает раны, и там его спокойно пристрелить. А теперь до меня вдруг дошло, что звери – они же слышат и чуют в сто раз лучше людей! Так что очень даже может быть, что тигра эта давно уже меня учуяла, и сейчас где-нибудь ходит, охотится на меня, а в этой траве я увижу его только в последнюю секунду. И даже «мама» сказать не успею. Но не возвращаться же назад! И называя себя всяческими ругательными словами, я постаралась побыстрее идти вперед – в конце концов, эта трава когда-нибудь кончится, а на открытом месте у меня шансов-то поболе будет.