ЛОЛОТ. Да… но…
КОКО (открывая дверь). Вы специализировались на «личных секретарях», а мы ищем мужа.
ЛОЛОТ (хохочет). И средних лет.
ВОСТОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Не подходит? Жаль. А мадмазель — первый сорт. Пардон.
Раскланивается и с некоторой опаской проходит мимо КОКО. КОКО захлопывает за ним дверь.
ЛОЛОТ. C’est chic ça…[64]
КОКО. И, по-моему, блестящая находка.
ЛОЛОТ. Почему же ты его выгнал?
КОКО. Можно позвать, вернется.
Делает шаг к дверям.
Да вот и сам врывается. Нет, благодарю покорно. С меня хватит.
Убегает.
ЛОЛОТ. Коко, не уходи далеко.
ВЕЛИЧКИН (в дверях). Имею честь и счастие.
Изысканно раскланивается.
ЛОЛОТ. Здравствуйте.
ВЕЛИЧКИН бледный, нервный, с остатками былой красоты. Обносился. Но как в костюме, так и в позах чувствуется художественный вкус. Осматривается.
ВЕЛИЧКИН. Гм… хорошо. Немного театр, легкий жанр, но со вкусом. Хотя диван не на месте.
Становится на колени перед пустым диваном.
О, очаровательнейшая… О, свет души моей… Мадонна… (Шепотом.) И тра-та-та и тра-ти-ти, и т. д., и т. д. Чувствуете? Есть? Все пропадет: невыгодно поставлено. (Встает. Деловым тоном.) А теперь, очаровательнейшая синьорина… dolcissima donna[65], к делу.
ЛОЛОТ. Это из той же комедии?
ВЕЛИЧКИН. Нет-с, милейшая, из трагедии. Новейшей, еще не оконченной. Кровавая быль наших дней. В Париже, в русской колонии, — безработица. На Ривьере еще водятся шальные деньги и шальные бабы. (Указывает на газету.) Вот тут — «требуется…» А черт его знает, что, собственно, требуется.
ЛОЛОТ. Там ведь написано.
ВЕЛИЧКИН. Какой идиот поверит тому, что там написано. Помилуйте. (Читает.) «Барышня светская». Во-первых, «светская». Где это вы теперь найдете ее, когда весь «свет» стал полусветом. Попутешествуйте по европейским кабакам, преобладает русская марка, и все для продажи. Во-вторых. (Читает дальше.) «Молодая, вполне обеспеченная, без „прошлого“».
ЛОЛОТ. Да.
ВЕЛИЧКИН. На кой же черт ей нужны мы? На такую пуританочку, нетронутую жемчужину, сам король Дагобер{11} прельстился, если б только в виду некоторых обстоятельств она не нашла бы брак с коронованной особой мезальянсом для себя. Так?
ЛОЛОТ. Кажется, выдумка не блестящая. Плохая шутка.
ВЕЛИЧКИН. Шутка? «Плохая шутка»? Где ж эта бессовестная?
ЛОЛОТ. Что? Бессовес…
ВЕЛИЧКИН. Именно, настаиваю. C’est le mot[66]. Какая-нибудь избалованная судьбой…
ЛОЛОТ. Верно.
ВЕЛИЧКИН. Бессердечная.
ЛОЛОТ. Нет.
ВЕЛИЧКИН. …и жестокая…
ЛОЛОТ. О нет, нет.
ВЕЛИЧКИН. Старая дура…
ЛОЛОТ. Не старая… и не дура, кажется…
ВЕЛИЧКИН. Тем хуже.
ЛОЛОТ (искренне). Как? Еще хуже?
ВЕЛИЧКИН. Да, подлая…
ЛОЛОТ. Ого-о…
ВЕЛИЧКИН. Вы думаете, я подлый, что пришел? Нет, она! Зачем ставить силки для хромающих волей? Она сеет разврат.
ЛОЛОТ встает, оглядывается.
Да. Закидывает удочку в помойную яму, в которой кишат отбросы, как я… вышибленные из строя. Был некто (сопровождает свои слова широким жестом) Величкин! Голос, манеры. Мощь, красота. Стены дрожали. Плакала тишина. Вы думаете — хвастунишка? Нет, самооценка. «Пусть будет скромен тот, кому нечем хвастать», — сказал Гете.
ЛОЛОТ (делает движение к нему). Вы были…
ВЕЛИЧКИН (смахивая слезу рукой, точно не дает ей приблизиться). Был… был. Бывший человек. (Вдруг меняя тон голоса, стуча по газете.) Но я безработный, голодный, а она?..
ЛОЛОТ быстро подходит к камину, берет свою сумочку.
Кто же подлый, я вас спрашиваю, я или она? Садизм какой-то.
ЛОЛОТ (искренне). Мне очень, очень больно. Я извиняюсь за…