НАКАТОВ. Есть люди, которые уже борются…
НИНА. Кто они?
НАКАТОВ. Их не так легко увидать…
НИНА. Почему? Разве они что-нибудь тайное делают? Против партии? Это же преступление…
НАКАТОВ. Вот и ты говоришь лозунгами.
НИНА. Я этот лозунг в вашем письме прочла, в газетах, когда вы в партию возвращались, что «бороться против партии — преступление».
НАКАТОВ. Когда-нибудь ты все поймешь…
В палисадник входят РЯДОВОЙ и ВЕРА.
ВЕРА (увидев Нину с Накатовым на веранде). Сядем здесь. Чай все равно остыл…
РЯДОВОЙ. Сядем… Василий, Нина, пожалуйте в компанию!
НАКАТОВ (спускаясь по лесенке). А они все поют и поют там… на реке.
ВЕРА. Я тоже, когда устану, песни пою. Когда поешь — думать перестаешь.
НАКАТОВ. Им думать нечего — все у них продумано.
РЯДОВОЙ (здороваясь с Ниной). А вы чего задумались?
НАКАТОВ. Вечереет… Свежо.
ВЕРА. Вот в театре играли вчера — дивно. Про старых помещиков. Все деньги в Париже пропили, а потом вишневый сад продали… Но какие были эксплуататоры — взяли и старика-лакея в доме заперли одного… Вот бюрократы. Тот всю жизнь работал на них. Живой, а они его заперли. Забыли… Эта пьеса очень сильно против помещиков агитирует{312}. Мы долго после спектакля спорили… В этом имении теперь колхоз, наверно, либо школа. Там еще немка фокусы показывала, смешная.
РЯДОВОЙ. Смешная немочка… Ты, Вера, книжку, которую я дал, прочла?
ВЕРА. Это вашего сочинения? Семь раз перелистывала и бросила. Ну зачем мне изучать, где какие уклоны лежат? Я и без того знаю, что все уклоны неправильные.
РЯДОВОЙ. Иногда и поразмышлять не вредно.
ВЕРА. Не могу я размышлять про неинтересное. Мысли в голове не держатся — тают, как облака. Вот по спорту я все нормы на значок сдала — обогнала Нинку, она только плавает лучше, зато по теннису я на первом месте. На состязания поеду.
НИНА. Александр Михайлович, говорят, я завлекаю вас. У Веры отбить хочу.
ВЕРА. Нинка!
НИНА. И сплетничаю вам зря. (Вере.) Так?
ВЕРА. Нинка, замолчи!..
НИНА. Сейчас он нам разъяснит, и ты увидишь.
ВЕРА. Ничего я не увижу (вскочила) и разъяснений твоих не желаю. Сама спрошу, если потребуется.
НИНА. Но ты меня обвиняла…
ВЕРА. Ну, и оправдывайся одна.
Повернулась и быстро пошла к дому.
РЯДОВОЙ. Куда ты?
НИНА. Я ворочу ее… Вера!
Ушла вслед.
НАКАТОВ. Не выйдет у вас с Верой проку, Саша. Не жена она тебе.
РЯДОВОЙ. Гм-гм… Вот… Действительно, все как-то кувырком у нас. Дал я ей книжку свою… Зачем? Нелепо и смешно… Вот.
НАКАТОВ. Нина тебе нужна. Вот кто. И ты для нее очень подходишь — для всей ее сущности.
РЯДОВОЙ. А? Ну-ну, собственно, это несколько неожиданный вывод. Пустяки, не стоит и говорить… А я о тебе думал много, Василий. Совсем ты замкнулся, нелюдимым стал, на собраниях актива я тебя с год не видел.
НАКАТОВ. Там лица новые и речи новые, не знают меня, и я никому не интересен. Там сегодняшним днем живут.
РЯДОВОЙ. Вчерашним жить трудно.
НАКАТОВ. Но забывать вчерашнего дня нельзя… А меня бросили сюда мотать проволоку, забыли и не зовут.
РЯДОВОЙ. За старые ошибки не позовут… Сам пойди.
НАКАТОВ. Не в моем обычае.
РЯДОВОЙ. Надо рвать обычаи, Вася, раз ты уже порвал с оппозицией.
НАКАТОВ. Все разорвано. Поздно. Седеем мы.
РЯДОВОЙ. Да, густо белый волос пошел. Неужели поздно? Поверить не могу.
Входит НИНА, неся гитару.
НАКАТОВ. Не веришь — так вот тебе вместо Веры. (Показывает на гитару.)
НИНА. Не идет девочка… Попробуем песней выманить… Испугается, что обволакиваю вас, и прибежит.
РЯДОВОЙ. Превосходная идея.
НИНА. Что спеть-то? Веселые песни я на демонстрациях пою… А так я больше люблю задумчивые… Эх, жизнь!.. Ну, слушайте — про молодость вам спою…