КОКО. Лолот.
ЛОЛОТ. И еще скажите ей, что она demodée[121], теперь величества — шик второго сорта.
КОКО. Лолот.
ЛОЛОТ. Что такое «Лолот… Лолот?» Теперь, когда весь мир — «свобода, равенство и братство», можно же хоть о королевах высказывать свободно свое мнение. Она мне не нравится. Et voilà tout[122].
ДМИТРИЙ(встает). Прошу прощения.
Идет на свое место и что-то говорит ЖОРЖУ.
КОКО. Люблю свою Лолот. Особа положительная и последовательная. Отчехвостила человека. Раз, два, три — и готово. А за что?..
ЛОЛОТ(громко). Какая странная нота прозвучала в этом «люблю». (Тихо.) Оставь меня… не мучь хоть ты.
КОКО. Какая нота? (Тихо.) Не напоминай мне о политике. (Взглянув на Жоржа и возвышая голос.) Целый… оркестр, симфония. Люблю… с нижнего «до» и до верхнего… Не веришь? Вот тебе крест. Люблю.
Шлепается на колени.
ЖОРЖ. Это слишком…
НАНЕТ. Eh eh, mes enfants[123].
ЖОРЖ. Они там сошли с ума.
ЛОЛОТ (искренне смущена). Коко, Коко… Встаньте… Ты, кажется, пьян.
ЖОРЖ. Я не могу…
Вскакивает, угрожающе смотрит на КОКО. ДМИТРИЙ удерживает его.
Гарсон…
ЛОЛОТ. Встаньте же… Боже мой, что он хочет делать? ЖОРЖ (громко). Перейдем в отдельный кабинет, а то… (Глядя на Лолот и встречаясь с ней взглядом.) А то здесь слишком много любопытных глаз.
ЛОЛОТ. Что? Что он сказал?
ЖОРЖ (Нанет). Мадам…
Предлагает ей руку. ДМИТРИЙ быстро подставляет свою и уводит ее в правую кулису.
ЛОЛОТ (не отрывая глаз от Жоржа). Он уходит… Он… Коко, милый!..
КОКО (Лолот). Пора домой. Одну минуту. Я пойду уплатить по счету. (Громко, удаляясь.) И я буду к вашим услугам.
ЛОЛОТ, не заметив ухода КОКО, следит все время за движениями ЖОРЖА. Он быстро карандашом пишет что-то на визитной карточке и направляется с ней к выходу вслед за КОКО.
ЛОЛОТ. Ах, боже мой…
Бросает бокал. ЖОРЖ не останавливается.
Она сильно вскрикивает, падая на диван.
ЖОРЖ (возмущенный, возвращается). Послушайте, Лолот… Что с вами? Дурно? (Нагибается к ней.) Выпейте.
Берет со стола бокал и подносит к ее губам.
ЛОЛОТ (глотнув). Ой, противно… извините. Так нехорошо стало вдруг… и одна. Это так ужасно, когда в таком большом городе — одна. Совсем одна. Проклятый, отвратительный Париж. Шум… гам… Вечно торопятся… бегут, несутся как угорелые. Никто тебя не знает. И знать не хочет. Никому до тебя нет дела… Никому, никому. (Рыдает.) Хоть умри. И я могу тоже так… вдруг умереть на улице… И никто не будет знать… И меня свезут в морг… и я буду одна… (невольно прижимается к нему) среди чужих., мертвецов… Страшно.
ЖОРЖ (гладит ее по голове). Такая большая и такая маленькая…
ЛОЛОТ. Нянька всегда дразнила меня: «Какое старое дите». Одна мать не любила нянек и все пела своему ребенку:
Ух, я, кажется, немного того. Извините. (Маленькая пауза.) «Улетел орел домой…» Солнце… домой.
Как хорошо дома, в деревне.
Привстает, протирает глаза.
А все сидят здесь. Зачем мы все здесь?
ЖОРЖ. Ах, зачем мы все здесь? Кабаки, «перегруппировки», «ориентации». Тошнит уж от всего этого. Там в каждой деревушке течет живая жизнь. А мы сидим в Париже, столице вселенной, перекраиваем судьбу России.
ЛОЛОТ. «Столица»… А по-моему — проходной двор вселенной… Видели… (Показывает в зал.) Знаете, тут нет земли. Раз мне захотелось увидеть землю, потрогать руками. Я бегала, бегала, все асфальт… культура… улицы в корсет затянуты. А там… (Хватаясь за голову.) О чем это я? Да… дома хорошо… деревня… трава… лужайки… Лес. А березки? Господи, березки… Целовать их хочется… и плакать… Березки… Когда я была маленькой, я из института ездила на лето к бабушке в деревню, и она… Можете себе представить? Она к моему приезду украшала всю мою комнату березками. Как в Троицын день. И до того это хорошо, до того хорошо! Пахнет весной. Ах, боже мой, до чего хорошо.
ЖОРЖ. Очень хорошо.
ЛОЛОТ. Вам тоже нравится? А сидите здесь. Ведь вы не белый и не красный, а так… бесцветный… политически.
ЖОРЖ. Вот скоро, может быть, скоро уеду. Я получил разрешение на эксплуатацию [моего] завода [в моем… бывшем моем имении]. (Пауза.) Когда я вижу дым фабричной трубы, работающие станки, у меня сердце сжимается от тоски. Ведь столько возможностей погибает в России и столько сил гибнет здесь без применения. Для чего-то мы учились, копили знания. И сидим, добровольные изгнанники, на чужбине. Ненужные здесь и лишние. Домой, домой!
ЛОЛОТ. Поедете в Россию? В деревню? Счастливый. Когда?
ЖОРЖ. Это зависит от… от одной дамы…
ЛОЛОТ. Ах, дамы?..
ЖОРЖ. …которую я хотел бы увезти с собой.
ЛОЛОТ (подозрительно). Она здешняя? Парижанка?
ЖОРЖ. Почти.
ЛОЛОТ. Ах… (Язвительно, не в силах сдержать себя.) Придется заказать королевский поезд, значит.
ЖОРЖ. Почему королевский? Хорошо, если не в теплушке.
ЛОЛОТ. Как же? Эта ваша королева иначе никак не может, я думаю.
ЖОРЖ. Я заказал бы для нее звездный поезд.
ЛОЛОТ. Впрягите лучи солнца, не забудьте, они необычайно быстро передвигаются.
Ходит в волнении. Выпивает вино.
ЖОРЖ (отнимает бокал). Не надо пить больше.
ЛОЛОТ. Никому я не нужна. Сегодня — тут, завтра — там. Сталкиваешься — расходишься.
ЖОРЖ. Как «на большой узловой станции железной дороги». Вот и с вами мы встречались.
ЛОЛОТ (опуская голову). Довольно-таки часто. Ницца, Монте-Карло, Париж…
ЖОРЖ. …на узловых станциях …и здорово-таки запутали узел наших отношений.
ЛОЛОТ (все тише). Встречаемся, разъезжаемся. Вот даже на тот полюс — в Россию — собираетесь.
Пауза. Оба хотят что-то сказать и не могут.
И вам ни капельки, ни чуть-чуточки не жалко… расстаться… с Парижем?