– Я никогда не бывал в бистро.
– Но каждый день проходил мимо по дороге на завод.
Дедуля ворчит что-то нечленораздельное. Если после смерти близнецов бабуля, периодически пытаясь свести счеты с жизнью, все же надеялась когда-нибудь разглядеть черты своих мальчиков во мне и Жюле, то дед в тот день, когда погибли его сыновья, перестал ждать чего бы то ни было вообще. Я ни разу не видела улыбки на его лице, хотя на детских фотографиях моего отца и дяди Алена дед одет в яркие футболки и, судя по выражению лица, отпускает глупые шуточки. Теперь он совершенно облысел, а в те времена, когда они втроем забирались на самый высокий холм у Милли, у него была роскошная шевелюра. Мой любимый снимок помечен июлем 1974 года. Деду тридцать девять, волосы жгуче-черные и очень густые, он в красной тенниске, на губах рекламная улыбка. Когда дед был папой, он был очень красивым. От него прежнего остался только рост – 193 сантиметра. Он такой высокий, что похож на трамплин для прыжков в воду.
Дед возвращается к журналу, и я спрашиваю себя, зачем ему это чтиво, что там может понять человек, так отдалившийся от мира, от нас, от себя самого? Увидит ли он разницу между землетрясением в Китае и катаклизмом на собственной кухне?
– Я помню ее пса. Он напоминал волка.
Волчицу… Дедуля помнит Волчицу.
– Ты помнишь Волчицу! Значит, должен помнить и Элен!
Он встает и выходит из кухни. Ненавидит, когда я начинаю задавать вопросы. Боится своей памяти. Память – это дети, и он похоронил ее вместе с ними – в одной могиле.
Мне ужасно хочется спросить, помнит ли он чайку, жившую в поселке, когда он был мальчиком, но я заранее знаю ответ: «Чайку? Как я могу помнить чайку? Тут они не водятся…»
Глава 8
В воскресный день старая кобыла Бижу везет Люсьена и его отца в Турнюс, Макон, Отён, Сен-Венсен-де-Пре или Шалон-сюр-Сон. Пункты назначения зависят от времени года. Зимой всегда меньше похорон и свадеб.
Люсьен провожает отца к большим местным органам, заменяя белую тросточку, усаживает за клавиатуру. Делает прежнюю работу Эммы – своей матери, так и не вернувшейся с автомобильной прогулки.
Люсьен присутствует на мессах, венчаниях, крещениях и отпеваниях.
Когда Этьен играет или настраивает инструмент, сын стоит рядом и наблюдает за молящейся и поющей толпой.
Он неверующий, религия ассоциируется у него с красотой музыки, чем-то таким, что порабощает людей. Он так и не решился поделиться этой мыслью с отцом и каждый вечер, не моргнув глазом, читает молитву перед ужином.
Этьен не хотел учить сына ни азбуке Брайля, ни музыке – боялся, что эти умения принесут ему несчастье, – и умолял Люсьена заняться всем, что недоступно незрячему, словно надеялся таким образом отпугнуть угрозу слепоты. Заставить ее бежать прочь от мальчика. Люсьен, ради спокойствия отца, участвует в велосипедных гонках, бегает кроссы и плавает.
В муниципальной школе он учится читать и писать – как все остальные дети, но, в отличие от отца, предугадывает, что однажды это станет для него совершенно бесполезным. Вот почему он самостоятельно, тайком, учит азбуку Брайля, когда Этьен занимается с учениками.
В тринадцать лет Люсьен сопровождает отца в Париж, где Этьен собирается купить у кузена новые книги. Но главная цель поездки – показать Люсьена офтальмологу. Врач долго изучает глазное дно мальчика и с полной уверенностью заявляет, что Люсьен не является носителем дефектного гена. Он унаследовал глаза матери. Этьен ликует. Люсьен притворяется ликующим.
Однажды настанет его черед передвигаться с белой тростью, поэтому мать и ушла. Однажды окружающие будут называть его слепым, а не сыном слепого. У него тоже появится помощник или помощница, чтобы все за него делать. Вот почему Люсьен втайне от всех учится навыкам незрячих.
После ухода матери Люсьен научился делать все на свете с закрытыми глазами. Чистить костюм, мыть пол, доставать воду из колодца, косить траву, работать в огороде, колоть дрова, доставать из погреба бутылки вина, ходить вверх и вниз по лестницам. Их с отцом дом всегда погружен в темноту. Люсьен научился задергивать шторы бесшумно, чтобы не услышал отец. Из-за недостатка света у них не выживает ни одно домашнее растение.
Привезя из Парижа чемоданы новых книг, он будет по одной незаметно таскать их у отца. Люсьен всегда верен своим привычкам.
Глава 9
– Расскажи мне историю.
– Я думала, тебе не нравятся стариковские байки.
Жюль гримасничает, делает затяжку и выпускает колечки дыма в сторону обклеенной обоями стены. Он поставил для меня трек Subzero Бена Клока, самого раскрученного диджея из легендарного берлинского клуба «Бергхайн». Мне часто кажется, что мой брат – инопланетянин.