Она оглянулась. Посмотрела мне в глаза, не моргая.
— Мы не знали, станете ли вы нас спасать. Но мы верили в замысел. Верили в волю Творца, создавшего ковчеги. В Его писание, чей смысл открылся лишь последнему из поколений. Мы знали: позади нас идёт Его сын. Тот, кто будет любить другого. Тот, кто спасёт. И этим сыном оказался ты.
Лили подошла ко мне. Взяла за руки.
Я посмотрел ей в глаза и впервые за долгие годы увидел, как плачет человек.
— Теперь я понимаю, — тихо произнесла девушка. — Всё это Он сделал ради тебя. Наверное, я поступила бы так же на Его месте.
Звёздная карта за её спиной вдруг вздрогнула. Будто от помех.
И красная точка исчезла.
***
В день, когда мы поняли, о чём говорит Лили, был собран малый совет.
Девушка была с нами. Мы решили, что она имеет право знать, куда отправится её новый ковчег.
— Они создали коллайдер, — задумчиво сказал Рыбаков. — Затем ускорились, чтобы уйти подальше от нас. И открыли тоннель. Вот здесь.
Инженер ткнул пальцем в голограмму. В место перед самым Облаком смерти.
— Значит, Творец не хотел рисковать, — хмыкнул Пётр. — Умно-умно… Всегда приходится чем-то жертвовать.
Это звучало пугающе, но как бы я не гнал от себя тёмные мысли, все рассказы Лили о жизни на корабле упрямо говорили о том, что миссии «Армстронга» и «Ермака» были связаны изначально.
«Первые» не должны были добраться до Орума. Они шли впереди лишь с одной целью. Чтобы открыть нам врата. Открыть кротовую нору — червоточину Морриса-Торна, которая позволила бы избежать прохождения через Облако смерти — скопление межзвездной пыли и астероидов. Открыть ценой собственной жизни.
— Почему нельзя было сделать это раньше? Ещё рядом с Землёй?
— Потому что нужны века, чтобы построить ускоритель, — ответил Пётр. — И заставить целые поколения трудиться ради выживания других. На Земле это было невозможно. Сам подумай, Нил. Стал бы ты строить собственную… эту… как её…
— Могилу, — закончил я тихо.
Несколько минут мы молчали, разглядывая призрачную сферу, что мерцала на голограмме. Затем Андрей сказал:
— Придётся вновь менять курс. Мы отклоняемся на пару градусов.
Я поднял на него взгляд.
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем менять в курс и нырять в кротовую нору? Ты ведь сам говорил, что это опасно. Куда теперь торопиться?
— Дело не в спешке, — покачал головой друг. — А в Облаке смерти. Судя по всему, «Ермак» не сможет его пройти. И вообще никто не сможет. На таких скоростях любой маленький метеор будет фатальным.
— Сделаем манёвр, — предложил я. — Обойдём стороной.
Андрей и Пётр переглянулись. Мне вдруг стало ясно: они знают что-то, чего ещё не знаю я.
Лили вдруг подала голос:
— Облако большое, — сказала она. — Гораздо больше, чем показывают ваши карты. Мы умрём прежде, чем достигнем планеты, если пойдём в обход.
Я глянул на Рыбакова. Тот медленно кивнул.
— Это правда, Нил. Нам не хватит ресурсов, чтобы его обойти. Понадобится ещё как минимум два поколения. Карты изначально были неверными.
Сжав под столом кулаки, я опустил взгляд и сделал глубокий вдох.
— Когда ты узнал?
— Пару месяцев назад.
— И всё это время молчал?
— Мы ведь не планировали делать маневр. Мы хотели лететь сквозь Облако, понадеявшись на защиту, и так бы и сделали, если б не нашли другой путь.
Я резко выдохнул. Встал из-за стола и начал ходить кругами.
— Сколько времени мы потеряем?
— Нисколько. Для нас оно остановится. Мы даже не заметим, что куда-то прошли.
— Это понятно. Но сколько пройдёт на Земле?
Андрей пожал плечами. Спокойно ответил:
— Не знаю, Нил. Не имею даже малейшего представления. Я не знаю, куда именно «Армстронг» запустил зонд с материалом, и не знаю, сколько антиматерии они затратили на открытие червоточины. Возможно, что мы просто исчезнем в одном месте и возникнем в другом, и для внешнего наблюдателя это будет похоже на телепортацию. А возможно, что пройдут сотни лет. Я не могу предсказать, Нил. Не могу произвести расчёт. Ровно так же, как и не могу сказать, какова наша вероятность выжить, если мы пойдём сквозь Облако… Решать тебе.
Я хмыкнул. Медленно подошёл к Трону. Прикоснулся к его холодным серебристым стенками.
«Ну спасибо, папа, — подумал со злобой. — Видимо, зря я прикрывал твою тёмную сущность на проповедях».
— Нил… — тихо сказал Рыбаков. — Нужно принять решение.
Я оглянулся. Посмотрел на спокойного Петра… На Андрея. На Лили.
И понял, что не могу рисковать их жизнями.