— Сейчас полетит обнюхиваться? — предположил Володька.
— Да, именно что обнюхиваться, будет нюхать Рамилю Вагизовичу всё то, что люди обычно не нюхают, — скривился Максим. — Эллинга у них нет, поэтому Гаргар высадит вас с Ивлевым у их бункера, полетит домой и вернётся на следующий день к вечеру. Поэтому у Евгения Ивановича будет время и чтобы обнюхать всё, и чтобы соглашение продлить. Зурабыч уже заждался.
Володька помнил о том, что Зураб Шалвович Усупашвили, которого многие называли дядя Зураб или Зурабыч, неплохо наживался на перепродаже уникальных крылатских КБЗ[4], на вторичном рынке они стоили очень дорого и считались снаряжением экстра-класса.
— Иди, сынок, отдохни, — напутствовал его Максим, когда Володька аккуратно вымакал хлебом тарелку.
Володька пошел в свою комнату. Не было смысла расстилать кровать, поэтому он аккуратно снял с себя одежду и повесил её в шкаф, оставшись в длинной рубахе и трусах. В таком виде он улёгся на кровать и достал из тумбочки книгу: Ионов Петр Павлович, «Дирижабли и их военное применение» 1933 года издания. Её нашла Инга в одном из корпусов ЦКБ. Ох и намучился дядя Ахмад, пытаясь передать этот подарок в бункер, да так, чтобы книгу не приходилось читать одетым в КБЗ, листая страницы пальцами в перчатках и в изолированном помещении. В конце концов решено было сфотографировать книгу (у Мины имелось несколько механических фотоаппаратов), отсканировать проявленные снимки и передать в бункер по кабелю. Книга пополнила базы данных «Ломоносова», а для Володьки была распечатана и прошита пачка листов.
Володька любил книги, порой он целыми днями пропадал в библиотеке Константина Фёдоровича, а затем они обсуждали прочитанное. На большинстве книг имелись подклеенные странички, на которых аккуратным твёрдым почерком Васина были написаны выводы и некоторые дополнения.
Владимир открыл нужную страницу и продолжил чтение: «Материал для постройки дирижабля должен обладать тремя основными качествами: прочностью, лёгкостью, поддаваться необходимой обработке…» Он сам не заметил, как его сморил сон.
Когда Володька проснулся, было одиннадцать утра, до вылета оставалось полтора часа. Он сделал лёгкую гимнастику, размялся, потом направился в душ. Душевая кабина работала как всегда исправно, вода подавалась очень экономно, буквально распыляясь по телу. Эта система работала ещё с момента основания бункера. Володька восхищался тем, как качественно сделали эту систему — тридцать лет практически бесперебойной работы. Конечно, каждый год водопровод бункера подвергался профилактическим мероприятиям, но это была скорее перестраховка. Старые трубы ВИП-сектора были сделаны из титана и не подвергались коррозии, а вода, которая подавалась в систему, была дистиллированной. Добывалась она из подземной скважины.
Насухо вытершись после холодного душа, Володька оделся и снова прошел в комнату. Взял с тумбочки книгу, затем, подумав, снова отложил. Зашел в родительскую комнату. Мама сидела на диване со спицами и вязала. Селебритисса с независимым и самодостаточным видом сидела на стуле, словно древнеегипетское изваяние.
— Мр, — коротко поприветствовала Володьку кошка.
— И тебе привет.
Ольга отвлеклась от вязания и подняла взгляд на сына.
— Береги себя. Этот Ивлев совсем не так прост.
Володька подошел к ней и обнял:
— Это ненадолго, потом дадут увольнительную — побуду дома.
Двери внешнего шлюза распахнулись, выпуская людей. Сборно-стальная коробка эллинга возвышалась около вертолётной площадки. Старый «крокодил»[5] был заботливо укутан брезентом, понятно было, что боевая машина вряд ли когда-нибудь снова поднимется в воздух. Тем не менее оставлять её ржаветь на дожде никто не собирался.
Аэростату предстоял неблизкий путь почти в пятнадцать километров до самой Соколиной Горы.
Володька помог Ивлеву забраться в гондолу. Внутри уже ждала команда «шарика», как все ласково называли аэростат: Игорь Игоревич Никифоров по прозвищу Гаргар, инженер, Виолетта Тер-Григорян, Танька Захарова и Васька Бобр. Обычно «шариком» командовал Володька, в качестве бойцов летали близнецы Густав и Инга. Но в этот полёт вместо Густава и Инги решено было взять Бобра, так как во внешних сношениях полагалось принимать участие только незаражённым. А Володька должен был сопровождать Ивлева.