Джуна забыла как дышать, а сердце отбивало быструю чечетку в груди. То, что она сейчас видит никак не укладывалось в уме. Словно загипнотизированная, она встала из-за стола и протянула руку навстречу крыльям. Ощутив мягкий пух и упругость перьев, Джуна резко села обратно. Ноги были ватными, и она еле соображала. Но одно девушка знала точно - это не муляж. Азалия действительно имеет крылья. Она... ангел.
- Все приходит с опытом, - сказала женщина. - Вскоре, после тренировок и ты сможешь так же.
Тут ее крылья исчезли так же быстро, как и появились. Азалия снова села на свое место и внимательно посмотрела на сбитую с толка девушку.
- Я понимаю, что ты сейчас в замешательстве от всего, что я тебе рассказала, но, - Азалия взяла ее за руку, что заставило Джуну вздрогнуть от неожиданности. - Я бы хотела, чтобы ты осталась в академии. Здесь ты многому научишься и познаешь мир вокруг себя.
Рука женщины была прохладной, что идеально сочеталось с ее взглядом и низким голосом. Хоть она говорила с девушкой мягко, но почему-то Джуна совсем не чувствовала дружелюбность в данных действиях. Это заставило ее колебаться, не зная, что предпринять дальше. Все казалось таким сюрреалистичным, но в тоже время часть ее понимала, что эта та правда, которую ей придется принять.
Но тут в голове всплыл образ Алекса, который внезапно отвернулся от родной сестры. И это очень волновало Джуну. Да черт, она была зла на него и одновременно волновалась о нем. Также ее тревожила судьба родителей и прочих дорогих ей людей. Если в Эверитте не существует людей, значит все остались в человеческом измерении. И что ей теперь делать? Она не может просто оставить их там, а сама жить здесь.
- Н-но как же мои родители? Мой брат...
Азалия покрепче сжала руку Джуны в своих холодных пальцах. Ее брови чуть приподнялись, а на лбу появилась неглубокая морщинка. Глядя на ее лицо, девушка почувствовала страх. Ведь женский лик выражал сожаление, а это означало лишь одно: Азалия собиралась сказать очень неприятные вещи. Вещи, которые ей не захочется выслушивать.
- Мне очень жаль, - начала говорить старшая, с каждым словом крепче сдавливая руку, словно боясь, что девушка убежит. - Но они больше не могут быть с тобой.
Джуна застыла. Сердце словно покрылось льдом и стало холодным, оно напоминало ледяные руки Азалии. В голове не было мыслей. Просто всепоглощающая пустота, безысходность и ужас, который с каждой секундой становился более отчетливым, охватывающим все тело.
- Когда ангел раскрывает свою суть, то все, кто был рядом с ним, забывают о его существовании, - продолжала говорить женщина, и каждое ее слово будто звучало издалека. - Твои родители больше не помнят тебя. Мне жаль, но...
- Ложь! - Джуна крикнула, обрывая Азалию на полуслове. Встав из-за стола, девушка попыталась встряхнуть руку, которую все еще держала в мертвой хватке светловолосая женщина.
- Послушай, Джуна! - Азалия старалась удержать ее. - Через это проходит каждый ангел, и мы можем помочь! Я могу помочь!
- Отпустите меня! - девушка наконец-то высвободилась из цепких рук и попятилась к двери. - Я ухожу.
Тон Джуны был спокойным, но ее всю трясло. Руки дрожали, а внутри словно нечто пыталось вырваться наружу. Возможно, это был гнев, из-за которого ей очень сильно хотелось накричать на Азалию, хотя она не была виновата в происходящем. Но сейчас ей больше всего нужен воздух, пространство. И вместо громких скандалов она выбрала побег.
Резко открыв дверь, она побежала по длинному коридору, вдоль картин, которые вначале казались Джуне очень странными. Но теперь было понятно, что на них изображены не люди. Теперь это уже было неважно, ведь Джуна просто хотела вернутся домой. Будто ничего не случилось. Вернутся и позвонить брату. Сказать, что он круглый идиот, придурок, дурак...
Девушка прикусила нижнюю губу, глаза пощипывало от наступающих слез. Не разбирая перед собой дороги, она выбежала в просторный холл и с размаху толкнула большую входную дверь. Очутившись на улице, Джуна побежала к воротам, не обращая внимание на удивленные возгласы учащихся. Не обращая внимание на то, что ее кто-то зовет по имени.
Она бежала, и бежала, и бежала, пока ноги окончательно не сдались и не запнулись, заставляя девушку обессиленно упасть на твердый асфальт. Острая боль пронзила конечности, но Джуна не обратила на это внимание. Она медленно села на бордюр и уставилась в никуда. Слезы больше не беспокоили ее - глаза были сухими, но внутри будто была большая огненная буря, что жгла душу. Горький комок застрял в горле, от чего было больно глотать.