Семён Курбский был сыном князя Фёдора Курбского, который одним из первых московских воевод ходил за Урал ещё в 1483 году. Тот поход Курбского-отца проходил летом и заметно южнее, но сын в своём заполярном рейде явно учитывал родительский опыт. Любопытно, что командир столь экстремального лыжного похода всю жизнь был вегетарианцем, лишь изредка ел рыбу. Об этом нам сообщает автор знаменитых «Записок о Московии» Сигизмунд Герберштейн. Посланник германского императора был явно впечатлён личным знакомством с Семёном Курбским, «человеком самой строгой жизни», и его рассказами о пешем походе «через Пермию в Югру для покорения отдалённых племён».
Соратник Курбского, князь Пётр Ушатый к началу лыжной эпопеи имел опыт даже более уникальный. Этот человек ныне прочно забыт нашим коллективным сознанием (помнят его лишь немногие академические историки), а ведь он был первым, кто вывел флот русского государства в мировой океан!
Случилось это до заполярного похода «лыжной рати», во время первой войны единой России со шведами. В 1495 году князь Иван III, недавно присоединивший Новгород, попытался двинуться дальше – утвердиться на Балтике. Закономерно разгорелась война со «свеями» у современных границ Финляндии и Эстонии. Тогда-то в Москве, атаковавшей шведов с востока, и возникла нетривиальная, даже дерзкая мысль – нанести удар противнику с самого неожиданного направления, с запада.
И весной следующего 1496 года русская «судовая рать» стартовала от устья реки Онеги под началом уже известного нам князя Петра Ушатого и его брата Ивана Бородатого («Ушатый» и «Бородатый» – это не фамилии, а характерные для той эпохи личные прозвища). Корабли прошли Белое море и двинулись вдоль всего Кольского полуострова. Словами летописи – «ходили морем-акияном да через Мурманский нос воевати каянских немцев…»
«Каянами» наши предки именовали финноязычные племена, живущие на севере Норвегии и Швеции, а «мурмане» на русском языке той эпохи – норвежцы. «Мурманский нос» – мыс Нордкап, самый север континентальной Европы. Именно там русский флот под началом Петра и Ивана, Ушатого и Бородатого, 524 года назад впервые вышел в мировой океан с боевой стратегической миссией. Ранее в истории России и Древней Руси наши корабли оперировали лишь во внутренних морях, на Чёрном море, Балтике, Каспии. Но в том 1496 году вышли именно в океан.
Есть лишь одно более раннее упоминание о новгородском корабле XIV века, пиратствовавшем у северных берегов Норвегии, но то был именно одиночный грабительский набег. В случае же «судовой рати» Ушатого и Бородатого имела место стратегическая операция государственного флота, вписанная в общий замысел большой войны.
На севере Норвегии (которая тогда, как и Финляндия, периодически бывала вассалом Стокгольма) русские не только захватили три шведских «буса», больших океанских корабля, но и приступили к выполнению главной, стратегической задачи. Дело в том, что знаменитые норвежские фиорды далеко вгрызаются в глубь континента – то есть верховья текущих в Балтику шведских рек отделяют от вод мирового океана считаные десятки вёрст. На этом и строился расчёт «судовой рати» Ушатого и Бородатого. Их наиболее вероятный путь прост – в глубь фиорда, где ныне располагается норвежский город Нарвик, знаменитый десантными операциями 1940 года, к шведскому озеру Турнетреск. Этот крупный водоём отделяет от волн Северного Ледовитого океана всего 30 км невысоких гор, а из озера вытекает река Турнеэльвен, впадающая в Балтийское море на самом севере Ботнического залива, на современной шведско-финской границе. Протащив этим «волоком» свои лёгкие суда и далее двигаясь вниз по упомянутой реке, русский отряд в июле 1496 года разорил Норботтен, самую северную провинцию Швеции.
Противник совершенно не ожидал удара в этом регионе, русские беспрепятственно ушли с добычей, продемонстрировав шведам их уязвимость с тыла. Пройдя на вёслах вдоль всего балтийского побережья Финляндии, осенью 1496 года «судовая рать» князей Петра Ушатого и Ивана Бородатого с победой вернулась на Русь. Излишне говорить, что большая часть их пути, а он превысил более 4000 км – вокруг Кольского полуострова, мимо Нарвика и сквозь север Швеции с Финляндией – проходила за Полярным кругом.
«Бьютца на оленях сидя…»
После таких историй уже нет нужды пояснять, что Русь была готова к северным походам в Сибирь задолго до Ермака. Начало нашей экспансии на восток долго сдерживали иные, чисто политические факторы. Само же движение первопроходцев «встречь Солнцу» и покорение 5000 вёрст тайги и тундры от Урала до берегов Тихого океана заняли чуть более полувека. Фантастически короткий срок!