А вот когда, побив комаров в палатке, мы легли спать, Павел и сказал, что приехали мы сюда по виду рыбачить, но будем ловить рыбу только для прикрытия. А на самом деле мы приехали для того, чтобы определить местоположение клада, который закопан наверху, на горе.
— Мы найдём клад, — сказал Павел, — выкопаем его и вернёмся в Москву.
Виктор задумчиво спросил:
— А эти… сиденья в большом свёртке имеют отношение к кладу?
— Это не сиденья, а антенны радиолокатора. Спокойной ночи, малыши.
2
Остров выходил к Волге низким песчаным обрывом, заросшим ивняком, и плавно тянулся метров на триста. Наклонная от Волги его поверхность кое-как была укрыта ивовыми кустами. У приверха, там, где Павел распорядился ставить палатку, росло несколько тонких берёз. Собственно говоря, это был уже не приверх, а начало острова, ровно обрезанного во время работ по прокладке газопровода. Вдоль неширокого и мелкого пролива, который мы вчера легко перешли вброд, обрыв продолжался по второму, ближнему к горному берегу острову. Этот остров оказался короче, но в середине был выше, с берёзовой рощицей на бугре. Дальше была широкая воложка.
Надо всем нависал огромный горный склон Волги — от воды до самого верха в диких зарослях пышных кустов и деревьев.
Мы медленно пили чай у костра и ели лещей, которых с утра наловил Павел. Он сидел на бревне, спиной к Волге, лицом к горам, и задумчиво их разглядывал. Лицо круглое, кепка круглая, глаза круглые, серьёзные, а нос острый. Герой…
У противоположного, гремячевского берега с далеко разносившимся по воде грохотом устанавливалась баржа с щебнем. Буксир входил в затон. Снизу шёл сухогруз.
Я вздохнул и сказал:
— Витя, а давай мы Паше накостыляем?
— Горяч ты больно, — ответил Павел, — но я понял, что вы созрели.
Он отпил чаю, облизнул губы и сказал:
— Клад есть. Вон там.
И он свободной рукой показал на горы.
— Площадка, на которой он зарыт, известна, точное положение придётся определять. Что в кладе, я не знаю, — продолжил Павел. — Но мы в течение недели его достанем. Всё готово. Ну, мелочь осталась. Лопату насадить. Кайлу. Трудностей нет, кроме тех, которые на нас свалятся.
— Не понял! — запоздало встрял Виктор.
— Здесь коридор газопровода, — вздохнул Павел и испытующе оглядел нас, — есть смотритель. Они рыбаков не любят. При этом, чтобы не врать, придётся рыбу ловить по-настоящему. Копать будем в посадках, на горах. Там хозяин — лесник. Дальше пашня. Там бывает кто-то из совхоза. И на газопровод может заявиться проверка. Вы успеваете просекать ситуацию?
Волга, сцена у костра. Павел ставил спектакль. Я просекал.
— Поэтому: Виктор! Слава! Малейшая оплошность — и мы пропали.
— Ты брось страху нагонять! — сказал Виктор и пригладил волосы. — Хе! Мы же всё понимаем!
— Ничего вы не понимаете!
— Пошёл ты к чёрту! — не выдержал я. — Откуда ты знаешь про пашню? Мы там не были! Почему ты назвал Ползуново Ширваном?
— Почему?! Нас сверху как на ладони видно! И пусть, потому что мы рыбаки! Строжайшая маскировка! Мы…
— Командуй, — сказал я.
— Делать вот что. Сейчас, Слава, ты меня переправишь на конус выноса. Я поднимусь наверх и осмотрюсь. Заберёшь меня через… три часа. К тому времени у вас будет другое настроение.
Обойдя ближний остров на лодке, я причалил у верхнего основания треугольной площадки, возле древней ветлы. Здесь Павел дал мне инструкцию:
— Наберёшь воды из ручья, вернёшься. Заглянешь в палатку. В моей телогрейке лежит отчёт. Внимательнейшим образом, Слава, вы с Виктором прочтёте то, что там написано. Подготовите вопросы. Ты меня понял?
И он напрямик отправился в густые кусты, исчез, но через мгновение я увидел его на гребне, образованном оврагом и волжским склоном. Паша размеренно поднимался и скоро скрылся за молодыми сосенками.
А я по ручью прошёл в овраг и опешил: его склоны раздвигались и высоко уходили в стороны. Впереди, за татарником, ивами и берёзками открылось огромное, как будто скалистое ущелье. Крутой склон слева от меня был в тени, а справа сиял пыльной белизной. По склону ступенями застыл грунт, на ступенях росли берёзки. Такого я и представить не мог!
Затерянный мир.
3
Отчёт мы с Виктором прочли дважды. Не верилось, но разорвать логическую цепь исследований не получалось. Хотя все её звенья были двусмысленные.
Потом смотрели «Разъяснение». Я его усваивал, а Виктору показалось неинтересным читать про сорок пятый год и советских пленных, которых лейтенант Богданов вёл в Советский Союз через Южную Польшу. Он пробежал листки глазами и отправился купаться.