Потом был день рождения у Агафьи. У Государыни-царицы. Я не вмешивался, она сама приглашала. На этот раз попросил пригласить бывшую царицу Нарышкину. Она ни во что не вмешивалась, сидела, смотрела, слушала. Ближе к вечеру вежливо попрощалась.
А между тем, пока на одной стороне Русского Царства, люди мечтали о свадьбе, отмечали дни рождения. На другой стороне Русского Царства у Нерчинского острога собирались китайские войска. Точнее цинские войска, прислала империя Цин. Так тогда назывался Китай.
В принципе это была дипломатическая встреча. Но почему то с цинскими дипломатами пришло пятнадцать тысяч войска. В то время как в остроге было менее тысячи. К тому же русских предали монголы-онкоты. Просто бросили свои стойбища и ущли. Но они были не единственные в этих местах. На стороне русских выступили эвенки, перемещаясь по сопкам на конях они создавали иллюзию большого войска. К тому же глава этого эвенкийского рода князь Катанай своим участием немало помог в переговорах.
Наконец когда император Цинской империи получил известие о возможном союзе Русского царства и Джунгарского ханства, переговоры начались.
Переговоры шли долго и трудно. Цинские войска окружили Нерчинский острог и направили на него пушки. Переводчиками работали иезуиты из Европы.
Я здесь почти никак не мог повлиять. И всё-таки почти. Находясь на таком отдалении. Смог защитить Албазин. Сейчас же заранее мной были разосланы указы в Иркутск и Верхнеудинск, к концу августа и не позже прибыть войском к Нерчинску.
Прибыло их всего тысяча, к той тысяче, что была в Нерчинском остроге. Две тысячи против пятнадцати. Однако цинцы стали добрее более сговорчивы.
Для меня главным было то, что и здесь я вмешался в ход истории. Албазин был сохранен. Граница не отодвинулась на север.
Договор с цинцами был подписан, а на Западе Руси приближалась свадьба.
Знаете как ноябрь называют? Грудень. Представьте холодные дождливые дни. Грязь на дорогах перемешана колесами телег, ногами коней и людей, где-то из грязи торчит палка, упавшая с телеги, а может просто ветка. В одну ночь, всё это резко замерзает. На дороге груды грязи, палка просто торчавшая из грязи, превращается в шлагбаум, который не свернуть, до весны. Или зимой под снегом, санями вомнут поближе к земле.
И вот в один из таких дней. В Измайлово прибывает курьер с вестью, что курляндец Фердинанд, под Ржевом разбил карету.
На мгновение я застываю. Какой нафик Фердинад? Что уже немцы подо Ржевом!
Поскольку время свадьбы приближается, Мария проводит со мной время, чаще, чем родная жена. И не мудрено, я теперь для неё вместо отца.
Так вот в ответ на сообщение курьера, сзади раздалось, нежное, женское. «Ах!» Я оглядываюсь. Вижу побледневшую сестру. Наконец включаюсь. Командую выслать навстречу кареты, охрану. На укорительное Машино, «Федя!». Соображаю, что жениха, желательно выехать встречать самому.
Наутро приказав сестре спрятаться и не показыватся пока не позовут Велю седлать коней. Стольники, рынды. Целая орда сопровождающих несется вслед за мной.
Кстати дорога Москва — Митава, прокладывалась давно, как только речь зашла о свадьбе. Дорожные работы ускорились. Так что события со сломанной каретой, это, простите за тавтологию, какой-то случайный случай.
Примерно на полпути между Ржевом и Москвой мы столкнулись. И опять это был какой-то случайный случай. Дело в том, что герцог Фердинанд ехал в сопровождении небольшой охраны. Весь обоз остался подо Ржевом.
Поэтому небольшой отряд постарался быстренько свернуть с дороги надвигающейся армии. Но их заметили, подъехали, разобрались. И вот я уже обнимался со своим будущим зятем.
Честно говоря я был удивлен безрассудству герцога. Нет я понимаю, боевой командир. Но всё-же в незнакомой стране, без еды. Да даже без одежды. В Митаве было по летнему тепло. А здесь уже мороз, который всё крепчал.
Решили здесь заночевать. Нет не в поле. Недавно миновали городок Волок Ламский. Вернулись и там в разговорах заночевали.
Мне было интересно, что за человек новый зять. На следующий день подъехали кареты из Москвы. Пока собирались, подтянулся герцогский обоз. Заночевали ещё одну ночь.
Утром выслал курьера, чтоб встречали. Но обоз это не всадники, заночевали ещё. Наконец на следующий день показалась Москва.
На границе Москвы стояла толпа встречающих. Я конечно всё предусмотрел, но внимательно вглядывался, нет ли здесь где Маши.