- Что? – я поймала в зеркале изумленный взгляд светло-серых глаз.
- Помните, я про ночную аварию говорила? Она тут произошла – на этом перекрестке, - возбужденно затараторила девушка. - Столб лежал на крыше авто, провода искрили. Но посмотрите – ни следа! Как так?
Действительно, странно. Друзья в прошлом месяце после аварии пять часов простояли в ожидании доблестных инспекторов. Ночью! А тут столб с оборванными проводами лежал. Я вытянула шею в попытке разглядеть следы недавнего ДТП, но через два плотных ряда машин сделать это оказалось проблематично. На беглый взгляд – все столбы на месте. Впрочем, голову на отсечения я бы не дала.
- Ладно, у Марата спрошу, что да как, - закруглила разговор о загадочном происшествии таксистка. – Он машину водит, которую чуть не задело, - она прибавила скорости, чтобы успеть проскочить следующий перекресток. - Где вас высадить?
Я перечислила тройку вариантов поблизости с офисом. Лучше сама пробегу квартал-другой, чем встать намертво. Последнее рядом с моей работой сделать проще простого. Опоздала, в результате, всего на десять минут. Никто и не заметил. Из-за «деловых» пробок вовремя у нас редко кто доезжает.
Утро рабочее в редакции тоже всегда начинается одинаково. С кофе. И вечерних новостей коллег. А еще чаще – с ругательств на общественный транспорт и дороги. Пока грузился компьютер и открывались новостные ленты, я вежливо выслушала жалобы на мужа соседки «по парте», то есть, столу, поставленному впритык к моему. Но мозг реагировал вяло, рисовал иные картины. Ох, как же весело сейчас на Гаврилова! Виталичек до вечера будет растолковать матушке, что за зверь такой – фотошоп.
Часть 2
Прошло два дня, а безрогий именинник не проявился. Решил не нарываться. Кто ж знает, какая еще сногсшибательная для его матушки идея втемяшится в мою дурную голову. Интересно, награжденная инфекционной заразой подружка тоже воспримет удар безропотно, когда из командировки вернется? Или следует ожидать ответной атаки? Впрочем, какая печаль? Будем решать проблемы по мере поступления.
На работе было тихо. В смысле, рутинно. Тишина и спокойствие – термины неприемлемые в нашей профессии, в принципе. Недостаток адреналина с лихвой компенсировался дома. Ежедневно там разыгрывалась трагикомедия под кодовым названием «Возвращение Яси» с мамой в главной роли. Роли не звездной и не претендующей на престижные награды из-за бездарно-фальшивой игры.
На родственниках стоит остановиться детальнее. Все-таки внимания и участия в их жизни, бьющей ключом по моей (преимущественно) голове, требуется в неимоверных количествах. Их четверо: мама, Ярик, Яся и Лимпа Мартыновна. Однако иногда кажется, что мои нервы в качестве музыкального инструмента использует дюжина родственников. Чертова дюжина!
Итак, мама. Вероника Сергеевна Светлова. Медсестра, 45 лет. Крашеная блондинка с густой шевелюрой и довольно стройной талией. В этой женщине умудряются существовать две совершенно не уживающиеся личности. Одна до скрипа на зубах кудахчет над потомством, доводя оное до приступа массовой истерии. Обожает дрянные сериалы с псевдоглубоким смыслом и шипит на каждого, кто пытается оторвать ее от вечернего просмотра. Вторая личность может без предупреждения сделать ноги к столичному другу Валере, с которым состоит в многолетнем вялотекущем романе. За неделю московских каникул ни разу не соизволит набрать наши номера, свято веря, что старшая дочь (то бишь, я) нейтрализует любые свалившиеся на безалаберное семейство катаклизмы.
Ярик. Ярослав Светлов. Младший брат двадцати двух лет. Блондин с гибким выражением лица, меняющимся по необходимости. С диапазоном от хитрого лисьего до невинного, как снегурочки, впервые выгуливаемой Дедом Морозом на взрослом корпоративе. Ярик, как говорит мама, находится в постоянном поиске. В моей интерпретации мысль звучит несколько иначе: не знает, куда еще себя приткнуть.
Сначала брат, одухотворенный моим примером, поступил на журфак, однако сбежал после первой летней практики. Дальше был истфак, Ярик вдруг решил стать писателем шедевральных исторических романов, а данный факультет был необходим для достоверности будущих нетленок. Следующим по списку шел географак, непризнанный творец решил переквалифицироваться в автора книг о путешествиях.
Следующей нарисовалась консерватория с курсом вокала, что заставило маман вальсировать по квартире от глубокого и невыносимого счастья. Зато, когда музыкальное учебное заведение было оставлено в угоду кафедре информационных технологий в негосударственном вузе, родительница три недели не разговаривать с отпрыском. По мне, так оставался бы братец в консерватории. Пение было единственным, что ему давалось без усилий, а окружающим – без слез.