- Твоих любимых? Ну-ну…
Я слишком поздно просекла, как быстро покраснели Динины щёки. Не сориентировалась, не остановила подругу вовремя. А когда сообразила, какая буря надвигается на инфекционных голубков, Сабирова была на полпути к их столику.
В каждом человеке живет мерзкий маленький (а в ком-то и большой) вредитель, который не прочь понаблюдать за падением неприятелей. Особенно устроенным чужими руками. У меня была возможность догнать готовый к мести ураган. Но нет, осталась сидеть и наблюдать. В первом ряду! Я думала, Дина закричит или влепит моему бывшему, в страхе отринувшему от зазнобы, пощечину. Но Сабирова всегда была оригиналкой. Схватила со стола тарелку с макаронами в соусе и смачно приземлила на обновленную Алёнину шевелюру.
Я до конца жизни буду с упоением вспоминать текущую по рыжим прядям коричневую жижу и выглядывающие из-под тарелки мучные завитушки. А ещё звонкий визг инфекционной соперницы и обалделый взгляд псевдо-мужчины, которому и в голову не пришло защитить честь второй половины. Виталик был очень даже в курсе, что собой представляет Дина в гневе. Но чтоб совсем рта не раскрыть – это совсем ниже плинтуса. А, впрочем, чего я ждала от бесхребетной особи?
Ресторан мы покидали в спешке. Подруга сунула в ладонь официантки купюру за испорченную атмосферу и разбитый бокал, который корова Алёна в порыве чувств смахнула локтем со стола. Схватили в гардеробе куртки и, не застегиваясь, ринулись на улицу. Вскочили в первый попавшийся краснобус, не особо волнуясь о пункте назначения. Главное, чтоб вперед и на всех парах…
- Другой мести придумать не могла? – поинтересовалась я через час, открывая пиво.
Мы перенесли перерванные посиделки ко мне домой. Добрались до Проспекта с двумя пересадками. Купили четыре бутылки пенного напитка на двоих, заказали роллы – в качестве презента воительнице Дине за развлечение тысячелетия.
- А я не думала, - отмахнулась подруга, разламывая палочки. – А следовала порыву! Жаль забыла сказать, чтоб они на выставку сходили.
- Это как раз хорошо, - я окунула рыбно-рисовый кругляш в соус. – Сама сообщу. В предпоследний день выставки. Сколько она ещё продлится? Месяц? Согласись, будет обидно, если народ лишится возможности увидеть шедевр Самойлова! Сладкая парочка непременно вынудит администрацию снять «экспонат». Пускай пока остаются в неведении, а фотка развлекает посетителей.
Дина одобрительно хмыкнула. Говорить с набитым ртом было проблематично.
- Главное, дожить до этого предпоследнего дня, - продолжила я, глядя, как ролл пропитывается коричневой жижей. – Серьезно, Дин. Вдруг им наскучат мелкие пакости?
- К Яське обратись, - посоветовала подруга, прицеливаясь к следующей «жертве» в контейнере. – Сколько она по гадалкам и знахаркам ходила! Пусть подкинет пару адресов, чтоб и тебе помогли – порчу на корову навели.
- Смешно, - процедила я сквозь зубы. – Во-первых, они не слишком преуспели, обещая моей неуёмной сестрёнке суженного. Во-вторых, магия – не шутка. Выпустишь джина из бутылки, обратно не засунешь. Зад в горлышко не пролезет.
- Чего? – опешила Дина, позабыв о еде.
- Да так, - я ловко перешла на небрежно-шутливый тон. – Нужно придумать такой финт, чтоб навсегда отбить охоту ко мне цепляться.
- А-а-а, - протянула подруга, вернувшись к прерванной трапезе.
А я задумалась. У Алексея Даниловича в «арсенале» имелась и гадалка, и ведьма, и бог весть какие ещё помощники. Наверняка, кто-то из них способен поставить на место моих неприятелей. Но удобно ли обращаться к магу с подобными просьбами? Особенно после его рассуждений о равновесии. Вдруг мне на роду написано быть поверженной инфекционным копытным недоразумением, а Устинов и его гвардия, вмешавшись, создадут вселенский парадокс?
Дина, покончив с ужином, заметила моё уныние и принялась исправлять ситуацию. По-своему. Смешить до судорог и боли в животе, в лицах рассказывая об очередных своих злоключениях. Наверное, это талант – уметь высмеивать собственные неудачи и промахи. Сама я никогда так не научусь.
Мы просидели почти до ночи. Домочадцы нас не тревожили. Забаррикадировались в своих комнатах и признаков жизни не подавали. Оно и понятно. Ярик, будучи нежным отроком тринадцати-четырнадцати лет, неровно дышал к взрослой Дине, и даже по прошествии лет не хотел светить перед ней расцарапанную физиономию. А Яську моя подруга не жаловала и неизменно высмеивала. Не напрямую, конечно же, но мелкая отлично понимала смысл завуалированных колкостей, посему старалась не пересекаться с язвой Диной.