- Раз надо, так надо, - отчеканил Валентин Макарович со стариковской суровостью. - Но зайдите в квартиру на минутку. Через порог ничего не передают. Плохая примета.
- Не надо! - предостерегла Жозефина-Симона.
Но я занесла ногу, словно тянуло внутрь магнитом. Сердце застучало сильнее, по спине прошёл холодок. На память пришли и черные псы Литвинова, и странная девушка в джинсовой куртке. Я приготовилась к невообразимой жути, но ничего не произошло. Дед взял из рук газету и принялся рассыпаться в благодарностях, будто считанные секунды назад не глядел, как на предательницу.
- До свидания, Валентин Макарович, - попрощалась я, шагнув обратно в подъезд.
- Удачи вам, Яночка, - пожелал он вслед и поспешил закрыть дверь.
На этот раз щелкнули четыре замка, но я не стала раздумывать над желанием старика отгородиться. Припустилась вниз своим ходом, как и планировала.
- Надеюсь, теперь домой? - осведомилась кошь язвительно.
- Домой.
- На лифте было бы быстрее.
Моё терпение лопнуло.
- А на помеле ещё... - начала я раздраженно, но….
Спотыкаться было не обо что, но ноги наткнулись на препятствие. Я могла в этом поклясться. Правой рукой схватилась за перила, а левая.... Левая застряла в воздухе. Точнее, застряло транспортное средство питомицы вместе с пассажиркой. Жозефина-Симона зашипела, как самая обычная кошка, а мои пальцы сильнее вцепились в ручки переноски.
Борьба длилась несколько секунд. Или лишь мгновение. Продолжая падать, я резко вырвала питомицу из чужой невидимой хватки. Или из застывшего воздуха. Мы полетели вниз: я, пересчитывая боками и конечностями ступени, кошь, кувыркаясь внутри сумки.
- Ох, - простонала я, лежа на грязном полу и пытаясь понять, целы ли кости.
- Что это было? - сдавленно донеслось слева.
Питомица умудрилась улететь дальше, переноска валялась на боку.
- Понятия не имею, - буркнула я, медленно поднимаясь.
Оба колена и ладони саднили, правая лодыжка ныла. Сущий пустяк по сравнению с нападением невидимки. Надо убираться отсюда. Поскорее!
Я схватила кошачью сумку и, хромая, припустилась дальше. Прочь от негостеприимного дома. И нападающей нечисти. Подъездная дверь протестующе скрипнула, противясь бегству, но свежий ветер погладил пылающие от возбуждения щеки, и страх отступил. На улице, среди людей, призраки кажутся незначительными.
- Ты в порядке? - спросила я помалкивающую кошь. - Снова в ветклинику не надо?
- Не надо, - отозвалась Жозефина-Симона унылым голосом. - Но к магам обратиться не помещает. Кто-то пытался меня украсть. Может, дед этот - колдун?
- Может, - бросила я, торопливо направляясь к остановке.
Я сомневалась в причастности Валентина Макаровича к инциденту. Но сбрасывать его со счетов рано. Всё-таки заманивал в квартиру рьяно, искал повод удержать. С другой стороны, такому поведению имелось и безобидное объяснение. Герой статьи - одинокий старик, жаждущий компании.
- Погода-то наладилась, - протянула Жозефина-Симона. - Как быстро.
И правда. Я и не заметила резких перемен, контуженная магическим происшествием. Туч почти не осталось. Лишь пара рваных клочьев, да и те уносил прочь тёплый ветер. Солнечные лучи пробивались вниз, подсушивая мокрый асфальт.
- Наконец-то, - обрадовалась я.
Возвращение лета - хороший знак.
****
Ольгин телефон объявил о собственной недоступности. Мобильник Глеба Вениаминовича тоже, хотя сыщик заверял, что круглосуточно на связи. Я перелистала записную книжку в мобилке в поисках номера Алексея Даниловича. Но, посмотрев на его имя несколько секунд, передумала звонить. Два первых абонента, получив смс-ки о пропущенном звонке, обязательно свяжутся. Дома среди знакомых вещей и хмурых родственников мысли о потусторонних вещах перестали казаться срочными. Я занялась лечением питомицы и домашними делами, не думая ни о сегодняшнем происшествии, ни о завтрашнем рабочем дне.
Однако спокойного и среднестатистического вечера не получилось.
- Ты такой же бесхребетный гад, как папаша! - раздался с кухни Яськин ультразвук.
- А ты зануда! Не удивительно, что никто замуж не берет! - припечатал Ярик.
Уронив ворох белья, не донеся до стиральной машины, я ринулась на звук разборок, не понимая, что за новый катаклизм приключился. Близнецы и раньше ругались, но прежде на личности не переходили и по больным местам не ударяли. Вбежав на кухню, я застала брата и сестру, стоящих напротив друг друга с порозовевшими щеками. Ох, хорошо, что маман ушла по магазинам, чтобы развеяться!