- Виталик, - преспокойно ответила дочь чародея, будто о погоде говорила, а не о глупой ошибке моего недавнего прошлого. - Я сама его бросила.
- Неужели? - справедливо усомнилась Мариша.
- Поняла, что он мне не пара, - парировала Ольга. - Что поделать, даже лучшие из нас совершают ошибки, - в голосе магички явственно зазвучало превосходство.
Мамина заклятая подруга явно ожидала другого ответа, ибо в зале повисла пауза. Я же, мысленно поставив Ольге пятёрку с плюсом, бесшумно выскользнула в подъезд. Оставалось надеяться, что потомственной чародейке хватит выдержки не взорваться под напором непрекращающегося потока сарказма.
- Наконец-то! - в стальных глазах Глеба Вениаминовича сверкнул огонь нетерпения, но маг похлопал его по плечу, и приготовленные упрёки остались не озвученными.
- Пора, - сказал Алексей Данилович мне, пока я натягивала перчатку - на этот раз свою собственную. - Перенесемся сразу домой к Глебу. Мальчик там. Спит спокойным магическим сном и набирается сил.
Я покорно кивнула, хотя последняя фраза Устинова вызвала новую волну тревоги. Дамиру дали передышку. А как насчёт меня? Хватит ли силёнок закончить начатое? Позволит ли дар воспользоваться ими в необходимом объёме? Мне стало по-настоящему страшно. Нельзя подвести Руфину. И её дядю. Но ведь я не могла ничего обещать!
Наверное, Алексей Данилович почувствовал нервозность или прочёл напряжение по лицу. Сжал ладонь крепче, чем требовалось. В голове зазвучал его уверенный голос, как в день знакомства. Маг не хотел, чтобы сыщик услышал слова так называемой поддержки.
«Не переживайте за Глеба. Он сильнее любого из нас. Думайте только о деле и не бойтесь неудачи. Я помогу сделать всё правильно. На этот раз».
Можно было бы подумать, что чародей имел в виду утреннее несанкционированное проникновение в сознание Дамира. Но речь шла о другом. Устинов напомнил о моём выборе два месяца назад и продемонстрировал неодобрение. Нахлынула обида от несправедливости. Да, окажись он сам лицом к лицу с призраком Полины Андреевой, быть может, сумел бы вывести Гаврилова из здания живым. Но у меня-то опыт переговоров с обозленными духами отсутствовал.
Мысленно ругая чародея, я пропустила момент перемещения, и, открыв глаза, обнаружила, что стою в прихожей незнакомой квартиры. Признаться, я ожидала попасть в элитную новостройку с большими габаритами, а не в тесную «хрущевку», пусть и с дорогущим ремонтом. Глеб Вениаминович мог позволить себе больше старого жилья, жмущего в бёдрах. Но, судя по немногочисленной мебели, предпочитал практичность.
Пахло крепким кофе и сладкой сдобой. Не магазинной, а настоящей домашней, какую пекли внукам бабушки. Не считая моей, разумеется. Мартыновна тесто в жизни в руках не держала, ибо не царское это дело - пачкаться чем-то липким.
- Проходи в зал, - велел хозяин квартиры, забирая куртку. Джентльмен и в критической ситуации остается таковым.
Но я не торопилась выполнять распоряжение. Подождала, пока в комнату шагнёт чародей, оставив на вешалке щегольское темно-синее пальто и шейный платок, пахнущий чем-то пряным, но не приторным. Хотелось отдалить встречу с Дамиром. Я представила себя, стоящей возле абсолютно гладкой высоченной стены. Мне предстояло на неё взобраться, но я не понимала, с какой стороны подступиться к преграде.
- Вы долго! - раздался взволнованный женский голос, вызвав новую волну паники и желание кинуться наутёк.
Я почти физически ощутила, как горло обхватывают сильные мужские руки. Пальцы безжалостно вдавливаются в плоть, желая причинить максимум боли, прежде чем жизнь покинет податливое тело. А потом комната с неброскими бежевыми обоями поплыла, потому что навстречу вышла темноволосая женщина, несколько часов назад смотревшая на меня из зеркала - в странном сне, слишком реальном и красочном.
Сейчас она предстала во плоти. В чёрном облегающем платье в пол с довольно-таки откровенным вырезом. На груди красовался серебряный кулон в виде сердца. На смуглом лице застыло выражение крайней озабоченности, а в карих глазах вместе с беспокойством я заметила невероятную усталость.
- Вы? - выдохнула я, мечтая проснуться. - Но как?
Затем я, кажется, выругалась матом. Причём трехэтажным. И схватилась за дверной косяк.
- Спокойно! - сзади меня подхватил Глеб Вениаминович, не дав съехать на пол.
Женщина изумлённо вскинула брови, а чародей тяжело вздохнул, поняв, что дело нечисто. В зеленых глазах читался вопрос. Вернее, самый настоящий приказ немедленно объясниться. Но я посмотрела затравленно, чувствуя странную слабость. И обреченность.