- Брось, - отмахнулась гадалка. - Нам - нечисти - лучше держаться вместе. Да и глупо скрытничать, если завязли в этом сумасшествии по уши.
Я поперхнулась чаем.
- Нечисти?!
Карина подарила красноречивый взгляд.
- Перестань отбрыкиваться от собственной сущности, - посоветовала она мягко. - Я поступала точно также. Очень долго. Но мы те, кто есть. Бессмысленно это отрицать, а, тем более, противиться.
- Возможно, - согласилась я не слишком уверенно. - Но почему мы - нечисть?
Гадалка улыбнулась. С примесью горечи.
- Так говорила моя мама, а она знала толк в потусторонних вещах. По её экспертному мнению, любые магические способности, априори, не являются светлыми. Всё зависит от того, как мы их используем. Но в этом и проблема. Чем больше возможностей, тем сильнее соблазн.
Признаться, меня покоробили рассуждения Карины. Однако в них был смысл. Та же Жозефина-Симона не раз шутила насчёт «светлости» Алексея Даниловича. И сегодня в подвале Клавдии я готова была согласиться с особенной питомицей.
- Ладно, - проговорила я, поглаживая края почти полной чашки. - У меня есть некоторые вопросы. Вы с Руфиной похожи. Но я слышала, у неё не осталось родни.
- Так и есть, - Карина нахмурилась и с тоской посмотрела в окно, за которым скрывался целый мир. А ещё похититель, явившийся по её душу. - Руфина - последняя из рода. Я не в счёт. Уже давно.
- Но почему? Кто она тебе?
Гадалка посмотрела на меня испытывающе, словно пыталась выяснить, не упаду ли я со стула, услышав ответ. Впрочем, это, и правда, едва не случилось.
- Руфина - моя внучка.
- Что? - мне показалось, я ослышалась.
- Ты правильно поняла, - развеяла сомнения Карина. - Моя внучка. Моя и Аркадия.
- Но...
В голове со скоростью света мелькали самые разные предложения. Призрак? Не может быть. Карина осязаема в отличии от Полины Андреевой, терроризировавшей наш офис. Долгожительница, как Алексей Данилович? Не похоже. Дети чародея бесплодны. А тут внучка в наличии.
Видимо, шальные мысли отражались на ошалелом лице во всей красе. Карина взяла меня за руку через стол и подбадривающе сжала пальцы.
- Я человек, Яна. По крайней мере, была им когда-то. Но теперь, боюсь, у меня нет ответа: кто я такая. Вернее, ЧТО Я ТАКОЕ. Самое неприятное, этого не знает даже Алексей Данилович. Он прежде не сталкивался с подобной аномалией.
В голове продолжал ухать молот. Карина сказала так много. И так мало.
- Сколько тебе лет? - вырвался некорректный вопрос. - Я понимаю, спрашивать подобное у женщин... - поспешила оправдаться я, но гадалка перебила.
- Я не знаю. Непонятно, как следует считать... - она крепче сжала мою ладонь. - Давай я просто расскажу мою историю. Покажу тебе её. Глеб сказал, ты умеешь перехватывать картинку.
- Уверена? - спросила я осторожно.
Карина вызывала у меня симпатию. На уровне инстинктов. Но речь шла не только о ней. История касалась и сыщика. Готов ли он обнажать подробности личной жизни?
- Да, уверена, - гадалка облизнула сухие губы. - Во-первых, ты видела меня во сне. Сомневаюсь, что это случайность. Во-вторых, после Глеба, Алексея Даниловича и его дочери Ольги, ты первая с кем я могу общаться. В-третьих, Глеб тебе доверяет. А такое, поверь мне на слово, происходит не часто. В-четвертых, тебя привлекают к поиску Руфины и Аркадия, а, значит, ты вправе знать, что происходит.
Четвёртый аргумент был самым весомым, пожалуй. Но мне больше понравился третий. И даже немного польстил. Мне всегда было легко общаться с сыщиком. Словно мы были родственными душами. Приятно услышать, что он отвечает «взаимностью».
- Всё началось в августовский вечер, - начала Карина с толикой горькой грусти. - Мне только-только исполнилось восемнадцать лет. Впереди была целая жизнь. Яркая, счастливая, долгая. Разве может казаться по другому, когда ты молода и влюблена, а принц из сказки мечтает об одной тебе...
Мне не пришлось напрягаться, как со стоматологами или Дамиром. Картинка явилась сама, будто включили фильм. Я легко смогла разглядеть детали, услышать звуки и даже почувствовать эмоции героев «киноленты». А фоном служил мой город. Знакомый, но в то же время чужой. Потому что таким он был задолго до моего рождения. За два с половиной десятилетия, как минимум. Свободный от потоков машин, но скованный иными правилами и порядками.
Парень и девушка бежали под проливным дождём, шлепая босыми ногами по лужам и держа туфли в руках. Теплые струи молотили по плечам и спинам, но молодых людей это не беспокоило ни капельки. Они громко смеялись, не обращая внимания на осуждающие взгляды горожан, спрятавшихся от ливня под козырьками магазинов и крышами остановочных павильонов.