Так вот, едва Гэндальф услыхал вопль Бильбо, он мигом сообразил, что произошло. Он убил вспышкой гоблинов, кинувшихся на него, и успел скользнуть в щель как раз в тот момент, когда она захлопывалась. Он шел по пятам за погонщиками и пленниками, дошел до тронного зала, а там сел в уголке и сотворил самый удачный из своих колдовских трюков.
— Очень деликатное было дело, — сказал он, — все висело на волоске!
Но Гэндальф недаром столько практиковался в колдовстве с помощью огня и света (даже хоббит, если помните, всю жизнь не мог забыть чудесные фейерверки на праздниках Старого Тука). Что было дальше, мы знаем. Гэндальфу было известно о задней двери, как гоблины называли нижние ворота, где Бильбо потерял пуговицы.
— Гоблины устроили там ворота давным-давно, — сказал Гэндальф, — отчасти как лазейку, если понадобится бежать, отчасти как средство попасть на ту сторону гор; по ночам они делают туда вылазки и набеги и всячески разбойничают. Они строго охраняют эту дверь, и до сих пор никому не удавалось в нее проскочить. Теперь они будут стеречь ее еще строже.
Гэндальф засмеялся, остальные тоже. Что говорить, убытки их были велики, но зато они прикончили Верховного Гоблина и множество простых гоблинов в придачу и сами спаслись, так что пока, можно считать, находились в выгодном положении.
Но волшебник быстро вернул их к действительности.
— Мы уже отдохнули, — сказал он, — пора двигаться дальше. Ночью сотни гоблинов пустятся за нами в погоню, а смотрите — тени уже удлинились. До сумерек нам надо уйти на несколько миль вперед. Если хорошая погода сохранится, то взойдет луна, и это нам на руку. Гоблины, правда, не очень-то боятся луны, но мы по крайней мере увидим, куда идти. Да, да! — ответил он на новые расспросы хоббита. — Ты потерял счет времени, пока блуждал в туннелях. Сегодня четверг, гоблины поймали нас в понедельник ночью, вернее, во вторник утром. Мы проделали много миль, прошли через самое сердце гор и теперь очутились на другой стороне — словом, порядочно спрямили. Но вышли не туда, куда привела бы нас первоначальная тропа. Мы взяли слишком к северу, впереди нам предстоит малоприятная местность. И пока мы чересчур высоко. Итак, в путь!
— Я страшно хочу есть, — простонал Бильбо, только сейчас осознавший, что ничего в рот не брал с позапозапрошлого вечера. Каково это для хоббита, только представьте! Теперь, когда возбуждение прошло, он ощутил, что пустой животик обвис и ноги дрожат.
— Ничем не могу помочь, — ответил Гэндальф. — Разве что ты вернешься и вежливо попросишь гоблинов отдать тебе твоего пони и поклажу.
— Нет уж, благодарю покорно! — воскликнул Бильбо.
— В таком случае затянем потуже кушаки и зашагаем дальше. Лучше остаться без ужина, чем самим превратиться в ужин.
По дороге Бильбо посматривал по сторонам, чем бы закусить: черная смородина только цвела, орехи еще не созрели, ягоды боярышника не поспели. Бильбо пожевал щавеля, зачерпнул воды из горного ручейка, пересекавшего тропинку, и даже проглотил три ягодки земляники, но голода не утолил.
Они шли и шли. Неровная каменистая тропка пропала. Исчезли кусты, высокая трава между валунами, участки дерна, обглоданного кроликами, исчезли чебрец и шалфей, мята и желтые горные розочки. Путники очутились на широком крутом склоне, усеянном камнями — остатками оползня. Когда они начали спускаться, камни и щебень посыпались у них из-под ног. Потом заскакали обломки камней покрупнее, приведя в движение осыпь, потом стали срываться большие глыбы. Вскоре весь склон выше и ниже их тронулся с места, и они поехали вниз, среди пыли, треска и грохота скачущих камней.
Спасли их деревья. Путники докатились до границы сосновой рощи, переходившей внизу, в долине, в густой темный лес. Одни задержались, уцепившись за нижние ветви деревьев, другие (в том числе маленький хоббит) спрятались за стволы, чтобы укрыться от грозного наступления валунов. Вскоре опасность миновала, осыпь остановилась, лишь далеко внизу, среди папоротника и корней деревьев, еще слышался отдаленный грохот сорвавшихся камней.
— Так! Это нас сильно продвинуло вперед, — заметил Гэндальф. — Если гоблины сюда сунутся, обойтись без шума им будет нелегко.
— Неужели? — иронически пробормотал Бомбур. — Зато легко будет сбрасывать нам камни на голову.
Гномы и Бильбо чувствовали себя неважно и, морщась, потирали изодранные и ушибленные места.
— Пустяки! Сейчас мы свернем и окажемся в стороне от осыпи. Надо торопиться! Оглянитесь вокруг!
Солнце давно село за горы, сумерки сгущались, путники быстро ковыляли по дорожке, которая полого спускалась прямо на юг. Лесной мрак становился все гуще и беззвучнее. Ветер совсем стих, и даже шепота ветвей не было слышно в лесу.