— И мой тоже!
— Подумаешь! — Кингс-Кросс не сразу нашелся, что ответить. — Зато у меня десять платформ, а у тебя только семь.
— Но мои вдвое длиннее твоих! — ответил Сент-Панкрас. — Да еще у тебя часы отстают.
Часы на вокзале Кингс-Кросс ужасно разозлились и затикали быстрее, чтобы догнать время. Они так поспешили, что скоро уже отставали часы на вокзале Сент-Панкрас, и, чтобы догнать соседа, те тоже затикали быстрее и быстрее. Теперь уже и те и другие часы спешили вовсю; пришлось и поездам поспешить, чтобы прийти без опоздания. Часы летели вперед, и поезда неслись вперед, и под конец у них даже не хватало времени, чтобы высадить своих пассажиров: они приезжали на вокзал и тут же отправлялись назад. Пассажиры очень сердились и махали из окон зонтиками.
— Эй, остановитесь! — кричали они.
Но поезда их не слушали.
— Не можем! — отвечали они. — Иначе мы опоздаем. Посмотрите на часы!
Да, теперь часы летели так быстро, что, не успев показать утро, тут же показывали вечер.
Солнце недоумевало.
— Наверное, я отстаю, — решило оно и помчалось по небу быстрей, быстрей, быстрей.
Жителям Лондона тоже пришлось нелегко. Они вскакивали с постели и тут же ложились спать, но, не успев даже заснуть, опять вскакивали и спешили на работу. А дети бежали в школу и, не успев ответить, сколько будет дважды два, бежали назад домой.
В конце концов лорд-мэр Лондона сказал королеве:
— Ваше величество, так дальше продолжаться не может! Я предлагаю выдать медаль Юстонскому вокзалу. Тогда наши два вокзала перестанут спорить друг с другом.
— Прекрасная идея! — сказала королева.
И вот она выехала из Бу́кингемского дворца в сопровождении лорд-мэра, конной гвардии и шотландского духового оркестра, а впереди шел премьер-министр и на красной бархатной подушке нес золотую медаль.
Когда королевский кортеж достиг Кингс-Кросса, оба вокзала перестали спорить и проводили его глазами.
— Что я вижу, Сент-Панкрас! — воскликнул Кингс-Кросс. — А ты видишь?
— Да! — ответил Сент-Панкрас. — Это медаль Юстонскому вокзалу за то, что у него пятнадцать платформ. Какая несправедливость! Ты-то уж наверняка лучше Юстона!
— И ты лучше, Сент-Панкрас, — сказал Кингс-Кросс.
Сент-Панкрас удивился, но подумал и сказал:
— Будем друзьями, Кингс-Кросс.
— Навеки! — ответил Кингс-Кросс.
Так они стали друзьями и бросили спорить, а их часы перестали спешить, и поезда перестали торопиться.
— Вы умный человек, лорд-мэр! — сказала королева.
— Благодарю вас, ваше величество! — ответил лорд-мэр.
Кузнечик Денди
Жил-был на свете кузнечик, ужасный гордец. Звали его Де́нди. Еще когда он был маленьким и только учился прыгать вместе с другими кузнечиками, он всегда прыгал выше всех. Но учитель говорил ему:
— Денди, ты должен учиться не только большим прыжкам, но и маленьким.
— Нет, — отвечал Денди, — я кузнечик особенный, не как все. Я люблю только большие прыжки.
Так он и не научился делать маленьких прыжков.
Однажды он вышел из дому попрыгать и повстречался с улиткой Оли́вией.
— Не надоела тебе такая медленная жизнь? — спросил он ее. — Целый день ползешь и ползешь с собственным домом на спине.
— Ну что ты, — ответила Оливия. — Я люблю ползать. Мне очень нравится быть улиткой, особенно когда идет дождь, а у меня в раковине уютно и сухо. И потом, я никогда не опаздываю домой — дом всегда при мне. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Быть улиткой так интересно!
— Что ж, — сказал Денди, — о вкусах не спорят. Привет! — И он запрыгал прочь, очень гордый собой.
Он и в самом деле был прекрасный прыгун. Все кузнечики хорошие прыгуны. Но Денди мог прыгнуть на тридцать сантиметров — это огромное расстояние, если учесть, что сам он был в десять раз меньше.
И все-таки кое-чего он делать не умел. Не умел делать маленьких прыжков. Он не мог прыгнуть на пятнадцать или на десять сантиметров — только на тридцать. Прыг! — и тридцать сантиметров позади.
Пока он разговаривал с Оливией, пришло время обедать, и Денди поспешил домой. Он был уже у самого дома — всего в каких-нибудь десяти сантиметрах, — но попасть домой никак не мог, потому что, сколько он ни прыгал, он каждый раз перепрыгивал через свой дом. Ведь он не умел делать маленьких прыжков!
Бедняжка Денди уже начал терять терпение и ужасно злился, но тут, на счастье, появилась — кто бы вы думали? — улитка Оливия со своим домиком на спине.
— Вот видишь, Денди, — сказала она, — улиткам тоже есть чем гордиться. По крайней мере домой они попадают без всяких хлопот.
У Оливии было доброе сердце (почти все улитки добрые, если только не встанут с левой ноги), и она предложила Денди: