Увы, внизу их уже поджидали… Двое арсилитов Славорода побежали прямо на детей, замахиваясь шпагами. Дима, трясущимися руками поджигая еще одну петарду, чуть не угодил под певучий клинок. Увернулся, бросая шутиху под ноги Сильнейшему, развернулся и дал стрекача. Новый взрыв заглушил два ружейных выстрела, которыми стража прореживала ряды противников. Во все стороны полетели искры, спиралью размотался дымный шлейф, окутав место битвы сизой пеленой. Проскочив сквозь нее, наши герои ринулись в ближайший торговый ряд.
И когда казалось, что спасение близко, Настя вдруг сбавила шаг.
Замерла, оборачиваясь к сцене.
– Крумм! – отчаянно закричала девочка и этот возглас отозвался в ее гудящей голове болезненным эхом. Возглас отчаянный, яркий, оглушительный.
И кошки услышали. Услышали сквозь стоны и крики, пальбу и лязганье железа. Песочными тенями застелились над помостом, избегая выпадов и веревочных петель. Одним грациозным прыжком оказались рядом, окровавленные и тяжело дышащие.
– Крумм здесь… – проскрипел ошейник саблезубого. – Нужно бежать к Локо…
Однако сказать это оказалось куда проще, чем сделать. Потому что закон Торжища, надломившийся на помосте для аукционов, вдруг принялся и вовсе разваливаться на куски. Так иногда попадает в окно камешек, пущенный из рогатки, – в стекле образуется крохотная дырочка, от которой начинают стремительно разбегаться трещины. Многочисленные, змеящиеся, порождающие одна другую. Камешком этим стала схватка четырех отрядов. Трещинами – охватившая каверну паника…
Зеваки, что были ближе всего к сцене, бросились бежать. Выкрикивали всякую чушь, уже через минуту подхваченную теми, кто не имел о происходящем ни малейшего представления. Перепуганные и настороженные, они сделали свои, по большей части ложные, выводы. Эти нелепые предположения словно пожар перекинулись на соседние ряды. Там обросли новыми подробностями, и совсем скоро центр арены был втянут в водоворот ужасных слухов и опасений…
Гулы и арсилиты покидали центр рынка. Некоторые упорядоченно, некоторые в спешке, переворачивая лотки и сбивая сородичей с ног. Карманники, прикрываясь сумятицей, тут же попытались обворовать несколько покинутых магазинов, отчего завязалось еще пять драк. На подмогу прибыл новый отряд сборной стражи. Но было поздно…
Как круги разбегаются по воде, так и хаос охватывал одну торговую улицу за другой. Снова послышались выстрелы, но совсем не на помосте – воспользовавшись ситуацией, старые счеты решили свести два арсилитских клана. На резино-асфальт десятками и даже сотнями сыпались сорванные Путы Благоразумия. Сверкало обнаженное оружие. Часть Локо, завидев неладное, предпочли покинуть каверну.
Вскоре схваток стало гораздо больше. Вспоминались застарелые обиды, кое-где вершилась быстрая и жестокая месть; многие решили поживиться задарма, взяв чужое силой клинка или меткостью стрелы. Раздробленность, присущая кланам Катакомбурга, проявила себя в полной мере, наполнив Торжище грохотом и воплями…
Ураган злости и бесчинства перекинулся на ярусы амфитеатра. Стали падать шатры и знамена, затаптываемые конкурентами из враждующих кланов. Вспыхнуло несколько пожаров. Ревели, рычали и мычали разумные животные, пленники пытались удрать. На окраине взорвалась паровая колесница. Надрывались приказами князья – некоторые собрали сородичей вокруг себя, прибегнув к глухой обороне; некоторые повели подданных в атаку, опьяненные азартом. Законники очевидно не справлялись, даже несмотря на помощь свободных охранных звероморфов, целыми семьями встававших на их сторону. Часть стражи вовсе дезертировала, предпочтя присоединиться к родичам, вместо того чтобы отстаивать поруганные устои…
Сквозь этот хаос, дым, грохот и крики и пытались прорваться наши герои.
Первым бежал Крумм, разбрасывая всех, кто вставал на пути. Киртана прикрывала тыл, лупя тех, кто пытался преследовать отряд или схватить одного из близнецов. Димка, едва замечал новую угрозу, швырял зажженную петарду (их запас, увы, начал подходить к концу). Вслед беглецам несся длинный, полный разочарования и ненависти вопль Бордима Измельчителя…