События во Львове были только началом; убийства «враждебного элемента» проводились украинскими националистами повсеместно. В донесении начальника полиции безопасности и СД от 18 августа 1941 года ситуация описывается следующим образом: «Украинская милиция не прекращает разорять, издеваться, убивать. Поляки приравнены к евреям, и от них требуют носить повязки на руках»[25]
Уничтожение представителей польской интеллигенции и «активистов» проводилось в полном соответствии с предвоенной инструкцией ОУН (Б). А вот поражение поляков в правах по «еврейскому образцу» было, по всей видимости, плодом самодеятельности территориальных ячеек ОУН. Повязками с надписью «поляк» дело не ограничивалось. Украинцам запрещались контакты как с евреями, так и с поляками. В приказе одного из местных руководителей ОУН «Левко» от 1 августа 1941 года указывалось: «Запрещается продавать жидами и полякам пищу, следует бойкотировать тех, кто не выполняет этого указания»[26]
При этом в борьбе с «нежелательными элементами» украинские националисты пытались использовать немецкую оккупационную администрацию. Временами это у них получалось. Вечером 9 июля 1941 года неизвестный выстрелил в машину, в которой находился один из лидеров ОУН(Б) Ярослав Стецко. Ответом на это покушение стали предпринятые гестапо карательные меры против поляков.[27]
Не менее показательна была инструкция окружного провода ОУН(Б) от августа 1941 года:
«В каждом городе центр домоуправления должен быть в наших руках. Для этого брать людей из сел, ибо тогда будем иметь контроль над домами. Объяснить гестапо, что сегодняшние домоуправления являются основой польских и жидовско-большевистских организаций против Украины и Германии… Подготовить и представить окружному проводу ОУН списки поляков и жидов, их руководителей и офицеров»
Однако надежды украинских националистов на помощь оккупантов в деле создания «независимой Украинской державы» и при расправах с «враждебным элементом» не оправдались. В июле 1941 года немецкими властями были задержаны руководители ОУН(Б) Степан Бандера и Ярослав Стецко. Им объяснили, что ни о какой «независимой Украине» речь идти не может, что Украина должна стать немецкой колонией. Ярослав Стецко даже подвергся непродолжительному аресту: его арестовали 9 июля, а 16 июля освободили.[29] В августе 1941 года абвер принял решение прекратить поддержку ОУН(Б). Об этом Бандере сообщил курировавший его сотрудник диверсионного отдела «Абвер-II» Эрвин Штольце. «Когда я на встрече с Бандерой объявил ему о прекращении с ним связи, он очень болезненно реагировал на это, так как считал, что его связь с нами рассматривается как признание его в качестве руководителя националистического движения», — рассказывал впоследствии Штольце.[30] ОУН(Б), тем не менее, продолжала заявлять о поддержке нацистских властей. 1 августа 1941 года Ярослав Стецко призвал украинцев «помогать всюду Немецкой армии разбивать Москву и большевизм»[31] Аналогичный призыв был издан им 6 августа.[32]
К осени 1941 года отношения между ОУН (Б) и нацистами стали подвергаться все новым и новым испытаниям. Агитация со стороны бандеровской фракции за «независимую Украину» вызвала недовольство нацистского руководства, рассматривавшего Украину как будущую колонию Третьего рейха. Отрицательно относились в Берлине и к борьбе, которую ОУН(Б) вела против сторонников Мельника. 30 августа в Житомире были убиты двое членов провода ОУН(М) — Омельян Сенник и Николай Сциборский. Руководство ОУН(М) немедленно возложило вину за это преступление на ОУН(Б).[33]Бандеровская фракция заявила о своей непричастности к убийству[34], однако чаша терпения немецких властей оказалась переполнена.
13 сентября глава РСХА Гейдрих подписал директиву об аресте руководства ОУН(Б) [35], а 25 ноября 1941 года айнзатцкомандой «С-5» был отдан приказ о тайных расстрелах бандеровцев: «Все активисты бандеровского движения должны немедленно арестовываться и после тщательного допроса должны быть без шума ликвидированы под видом грабителей»[36]
Репрессии со стороны немецких властей стали для бандеровцев по-настоящему тяжелым ударом. Мечты о создании «Украинской державы» приходилось отложить до лучших времен и вместо уничтожения «нежелательного элемента» самим уходить в подполье.
Новый план деятельности был официально сформулирован в апреле 1942 года на II конференции ОУН (Б). Вооруженную борьбу против нацистских оккупантов было решено не вести, поскольку борьба с немцами играет-де на руку Москве. Вместо этого предписывалось создавать разветвленные подпольные структуры, вести политическую пропаганду и внедряться в оккупационные структуры управления для последующего перехвата контроля над ними. Политика по отношению к полякам была определена следующим образом:
«Отношение к полякам: выступаем за улучшение польско-украинских отношений в современный момент международной ситуации и войны на основании [сформулированной в постановлениях II конференции ОУН (Б)] платформы по Западно-украинским землям. Одновременно продолжаем борьбу против шовинистических настроений поляков и аппетитов относительно Западно-украинских земель, против антиукраинских интриг и попыток поляков установить контроль над важными участками хозяйственно-административного аппарата Западно-украинских земель ценой отстранения украинцев»
Как видим, вопрос об ассимиляции крестьян-поляков был временно снят с повестки дня по причине своей неисполнимости, а вот тезис о необходимости борьбы с польскими «активистами» остался, правда, с некоторыми оговорками.
Планы, сформулированные на II конференции ОУН (Б), были достаточно хорошо проработаны. Однако стремительно меняющаяся обстановка на оккупированных нацистами землях и на фронте сделала эти планы неадекватными.
К осени 1942 года людоедская сущность нацистского оккупационного режима стала очевидна для всех жителей Украины. В то время как руководство ОУН(Б) призывало не вступать в столкновение с немцами[38], представители низовых структур этой организации добивались разрешения с оружием в руках сопротивляться грабившим и истреблявшим украинское население оккупантам. «Территориальные ОУН были по сути предоставлены самим себе, — вспоминал член Центрального провода ОУН(Б) Михаил Степаняк. — Особо отсталая работа наблюдалась по линии войсковой референтуры, тем более, что к тому времени стали стихийно создаваться вооруженные отряды ОУН, которые, вопреки желанию оуновского руководства, имели тогда вооруженные столкновения с немцами»[39] Одновременно осенью 1942 года руководство ОУН (Б) осознало, что Германия проигрывает войну, а следовательно — приближается момент, когда вооруженное выступление станет необходимым. [40]
В октябре 1942 года во Львове была собрана первая военная конференция ОУН (Б), по итогам которой было решено подготовить программу военной деятельности организации. Разработку этой программы взяли на себя офицер для специальных поручений при военном референте ОУН(Б) Иван Климов («Легенда»), краевой военный референт ОУН (Б) края «Запад» Лука Павлишин («Вовк») и краевой военный референт ОУН(Б) края «Север» Василий Ивахив («Сом»). Составление программы действий заняло у них около двух месяцев.[41]
25
Косик В.М. Украiна в Друпй свгговм вмы у документах: Збiрник ымецьких архiвних матерiалiв. Львiв, 1997. Т. 1. С. 253; Украiнське державотворення. Акт 30 червня 1941. С. 391; ОУН в 1941 роцг Ч. 2. С. 447.
26
Motyka G. Ukrainska partzyantka, 1942–1960: Dyiatalnosc Organizacji Ukrainskich Nacjon-alistow i Ukrainskiej Powstanczej Armii. Warszawa, 2006. S. 98 (со ссылкой на: ЦДАВОВ.
Ф. 3833. Оп. 2. Д. 3. Л. 12).
27
Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists… P. 161; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 4; ОУН в 1941 роцг Ч. 1. С. 305.
29
Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists. P. 161; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 4.
36
Сборник сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. М., 1946. С. 173; Косик В.М. УкраТна в Друпй свгговм вмы… Т. 1. С. 365; ОУН в 1941 роцг Ч. 2. С. 553.
38
См., напр.: ОУН в 1942 роцк С. 103; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 63. Л. 16–16 об; Роман Шухевич у документах радянських оргаыв державноТ безпеки (1940–1950) / iнститут нацюнального джерелознавства; упор. В. Серпйчук, С. Кокш, Н. Сердюк, С. Сердюк; передмова В. Серпйчук. КиТв, 2007. Т. 1. С. 345; ДА СБУ. Ф. 9. Д. 19. Л. 104–119 об.
39
Боротьба проти повстанського руху i нацiоналiчного пщпшля: протоколи допи™ заарештованих радянськими органами державноi безпеки вниш ОУН i УПА, 1944–1945 / 1нститут украiньскоi археографи та джерелознавства НАНУ; упор., передмова О. 1щук, С. Кокш. КиТв; Торонто, 2007. С. 87; Роман Шухевич у документах. Кн. 1. С. 314; ДА СБУ. Ф. 6. Д. 75135-ФП, Л. 19–41; Ф. 65. Д. С-9079. Т. 1. Л. 17, 30–49.
40
Поляки i украТнц мiж двома тоталггарними системами, 1942–1945 / 1нститут нацюнальной пам" ят Республ™ Польща; iнститут полггичних i етнонацюнальних дослщжень НАНУ; упор. Б. Гронек, С. Кош, П. Кулаковьский, М. Маевський, В. Пристайко, О. Пшеныков, 6. Тухольский, В. Худзк Варшава; КиТв, 2005. Ч. 1. С. 204; ДА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 5. Л. 21–38.